— Ехать дней пять, как я понимаю? — забив на то, до чего, один черт, не смогу додуматься, поинтересовалась у менталиста, сменившего за рулем Арсена.

— Примерно.

Я беспокоилась за Надю. Она пару раз приходила в себя, и даже просилась по нужде и попить, но выглядела довольно паршиво. Ей бы приличную постель, лекарства и уход, а не трястись по русским дорогам, которые за четыре сотни лет, по-моему, не изменились вообще. Беды все те же, как говорится, только глубина их разная.

Тем не менее, мы решили, что останавливаться слишком рискованно. Мужчины вели авто по очереди, пока один рулил, второй отсыпался. Мне спать совершенно не хотелось, но за управление меня по-шовинистски не пускали. Остановки тоже делали довольно редко, ели таблетки, которыми, не иначе, Руслан снабдил.

Граница региона приближалась, а мыслей, как ее преодолеть, все еще не было. Я рассказала, как у нас получилось в прошлый раз, но Надя скакать по лесу точно не сможет, так что вариант отмели сразу. Пилот, уверенный, что проще всего сделать это по воздуху, думал, где бы увести целый вертолет, правда, лишь в теории. Ясное дело, что это практически нереально!

— Надо что-то решать, — вздохнул Леня.

— Бег по лесу вприпрыжку исключаем, — напомнила на всякий случай.

— Да не спорю.

Такие короткие диалоги велись последние десятка два километров, но результатов, понятное дело, не приносили. Порядком уставшие мужчины, казалось, готовы на что угодно, лишь бы все это быстрее закончилось. Хоть снова пробиваться с боем. Но одно дело — наемники «Ариадны», другое — пограничники.

Когда очередные сумерки окончательно опустились на землю, впереди показался свет фар. Прожекторы даже издалека выглядели чересчур большими. Под ложечкой засосало от неясного предчувствия.

— Делайте умные лица, — пошутил пилот и сладко потянулся. — Просто веселая компания молодых людей отправляется позырить на знаменитую стену, разделяющую великое государство от остального сброда.

— Откуда столько оптимизма? — Леня, наоборот, вцепился в руль, готовясь к возможным сюрпризам.

— А что, так бывает? — удивилась я.

Неожиданно ответила Надя.

— Романтики или патриоты никогда не переведутся, то ж не мамонты, — произнесла тихонько, но мы услышали.

Эта фраза напомнила несколько другое выражение, не менее емкое.

Фары мигнули дальним, встречный автомобиль. Просит остановиться?

— Что тебе надо? — процедил полицейский, поворачиваясь к Арсену. — Что делаем?

— На педаль жми, что!

Наш внедорожник заметно прибавил скорость, встречка приближалась, а мы с врачом, наученные горьким опытом, замерли, собираясь, если что, сразу падать на пол за сидения. Я опять взяла ее за руку, чувствуя потребность то ли поддержать, то ли почувствовать это от нее. Она сжала ладонь в ответ.