И произнес их. Я не знаю того языка и не смог понять сказанного.
Старший бог подытожил:
Так с помощью хайку был спасен человеческий род.
Из книги
ПОРУКА{159}
ПОСВЯЩЕНИЕ
Поэзия — младшая сестра магии. Орудие этой магии — язык — вещь довольно загадочная. О его происхождении мы ничего не знаем. А знаем только, что он делится на языки, каждый из которых располагает неисчерпаемым, текучим множеством слов и бесконечным набором их сочетаний. Из подобных бесчисленных единиц создана и эта книга. (В стихах звучание и окружение слова могут оказаться куда важнее его смысла.)
Эта книга — твоя, Мария Кодама. Нужно ли говорить, что в мое посвящение входят сумерки, олени в садах Нары, одинокая ночь и многоликие зори, общие острова, моря, пустыни и парки, то, что уносит забвение и преображает память, пронзительный крик муэдзина, смерть в Хоуквуде, книги и гравюры?
Отдать можно только то, что уже отдано. Отдать можно только то, что принадлежит другому. В этой книге собрано то, что всегда было твоим. Какая загадочная вещь посвящение, игра символов!
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вряд ли кто удивится, не найдя в книге человека, перевалившего за восемьдесят, первой среди стихий — огня{160}. Царица на пороге смерти уподобляет себя воздуху и огню{161}, я чаще всего чувствую себя прахом, бессильным прахом. И все-таки продолжаю писать. А что мне еще остается кроме этой — в конце концов, счастливой — судьбы? Радость пишущего и достоинства (или огрехи) написанного — вещи разные. Любой из человеческих трудов, по мнению Карлейля, немногого стоит — кроме самого труда.
Никакой эстетической программы у меня нет. Произведение само диктует автору нужную форму: стих или прозу, манеру барочную или простую. Теория может оказаться замечательным подспорьем (вспомним Уитмена), а может породить чудовищ или попросту музейные экспонаты. Опять-таки вспомним внутренний монолог у Джойса или, в общем и целом, непереносимого «Полифема»{162}.
С годами убеждаешься, что красота (и счастье) вовсе не диковины. Дня не проходит, чтобы мы — пусть на миг — не побывали в раю. Любому даже самому серому поэту рано или поздно удается лучшая в мировой литературе строка (равно как и множество худших). Красота — не привилегия великих одиночек. Вряд ли среди сорока стихотворений этой книги не таится хотя бы единственная строка, достойная пройти с тобой до последней минуты.
В книге много снов. Они — не прихоть и не выдумка, а невольные дары ночей или, точнее, зорь. Если я что и прибавил, то разве одну-другую деталь, как этого требует, начиная с Дефо, наше время.
Диктую эти слова на одной из моих родин — в Женеве.
ХРИСТОС НА КРЕСТЕ
ФРАГМЕНТЫ ГЛИНЯНОЙ ТАБЛИЧКИ,
ОБНАРУЖЕННОЙ И ПРОЧИТАННОЙ
ЭДМУНДОМ БИШОПОМ{164}