– Как насчет чаю с виски?

– Не откажусь.

Фергюсон взял термос, сделал из него несколько глотков и вернул Бурку, оглядываясь вокруг.

– Ты один?

– Я, ты и обезьяны.

Бурк тоже отпил немного горячего напитка, глядя на своего агента поверх ободка термоса.

Джек Фергюсон преподавал в 30-е годы в городском колледже марксистов, его активный период жизни выпал на смутное время, когда все ожидали революцию, которую, по теории, должен был совершить рабочий класс. Но история резко отошла в сторону, и идеи Фергюсона так и остались невоплощенными. Война также не затронула его, оставив невредимым. Вдобавок он был пацифистом, мягким по характеру человеком и думал, что его неосуществленные идеалы в будущем не причинят ему особого вреда. Бурк опять протянул ему термос.

– Еще глоточек?

– Нет-нет. Пока не надо.

Бурк завернул крышку термоса, при этом наблюдая за Фергюсоном, нервно озиравшимся по сторонам. Фергюсон когда-то имел звание офицера официальной Ирландской республиканской армии, но потом в Нью-Йорке вышел оттуда по причине преклонного возраста, как, впрочем, и другие ветераны этой небольшой организации.

– Что сегодня ожидается, Джек?

Фергюсон взял руку Бурка и заглянул ему в лицо.

– Фении снова в седле, мой мальчик.

– Правда? А где же они берут лошадей?

– Не шути, Патрик. Эти отступники сегодня играют в стране важную роль. Они называют себя фениями.

Бурк кивнул головой – он уже слышал о них.

– Они здесь? В Нью-Йорке?

– Боюсь, что так.

– Чего они хотят?

– Точно сказать не могу. Но от них всего можно ожидать.