– Если что-нибудь случится и у меня не будет времени попрощаться…
– У тебя было достаточно времени за все эти годы, чтобы сказать, что ты чувствуешь. Время – это не проблема… Хочешь еще чаю?
– Да, пожалуйста.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина, чай они пили молча.
Флинн первым поставил чашку.
– Твоя сестра…
Морин нервно мотнула головой:
– Шейла не нуждается в нашей помощи.
– Может быть, и нет, но если ты ошибаешься…
– Я не хочу, чтобы убили кого-нибудь еще…
– Есть разные дороги… – Флинн ненадолго замолчал, подбирая нужные слова, а затем продолжил: – Разные дороги… Но ключи к тюремным воротам Ольстера лежат в Америке…
Через месяц, когда весна уже вступила в свои права, и спустя три недели с тех пор, как Морин Мелон уехала в Дублин, Брайен Флинн отправился на такси в Уайтхорнское аббатство, чтобы поблагодарить отца Доннелли и попросить его о возможной помощи в будущем.
Ворота аббатства оказались запертыми. Флинн долго стучал в надежде, что кто-нибудь услышит, но все было тщетно. Проезжавший мимо в двуколке местный фермер объяснил, что за аббатством присматривают местные жители, нанятые епископом. А постоянно в нем много лет уже никто не живет…
Книга вторая
Нью-Йорк
Англичане, шотландцы, евреи – все всегда жили в Ирландии припеваючи. Ирландцы же – никогда. Даже ирландскому патриоту, чтобы к его словам прислушались, приходится уезжать на чужбину.
Глава 5
Брайен Флинн, облаченный в черную сутану с белым воротником католического священника паствы Папы Римского, стоял неподалеку от южного входа в собор святого Патрика. В руках он держал пакетик, завернутый в белую оберточную бумагу, расписанную растительным орнаментом. В нескольких шагах от него мерзли в холоде туманного серого утра три пожилые женщины и двое мужчин.
Одна из двух створок огромных дверей распахнулась – появился церковный сторож и кивком пригласил ожидавших войти. Кучка людей медленно поднялась по ступенькам и вошла в собор. Флинн последовал за ними.
Войдя, он встал на колени перед престолом. Мраморная стена и алтарь были празднично украшены, и он разглядывал убранство.