— Видимо, я недостаточно убедителен, раз ты еще в состоянии что-то говорить.

Я откинула в сторону снятое платье, и Рапаче положил свои красивые длинные пальцы на обнаженную талию. Несколько секунд он не двигался, любуясь моим телом, а потом поднял на меня глаза.

— Держись.

Думаю, мои стоны слышали даже в соседнем доме, но мне было плевать. В какой-то момент Рапаче притянул меня к себе и глубоко поцеловал. Его язык и член таранили меня с обеих сторон, а я могла лишь мычать в его теплый рот.

Под жесткими ударами, я не сразу обратила внимание на новую ласку. Только когда его палец начал аккуратно разминать мою попку, я напряглась и оторвалась от его рта.

— Стой. Я не…

— Знаю, расслабься. Я не буду брать тебя в попку сегодня, но анальный секс — важная составляющая…

— Боже, заткнись.

Я снова впилась в его рот, заставляя замолчать. Но руку Рапаче не убрал. Он начал двигаться медленнее, продолжая ласкать меня и осторожно вводя палец все глубже.

— Ты такая тугая. Везде. Твой жених вообще трахал тебя?

Я уперлась руками в его грудь, концентрируясь на незнакомых ощущениях в попке.

— Серьезно? Мы сейчас будем говорить о моем бывшем?

— Почему он до сих пор не взял твой зад?

— Мы никогда не пробовали. Я не хотела. Не знаю! — Я повела бедрами в надежде, что Рапаче заткнется и продолжит свои умопомрачительные движения.

— У тебя потрясающая задница, Анна. Мой член будет великолепно в ней смотреться.

Если честно, я сомневалась, что его здоровый член там поместится, но не смогла произнести ни слова, чувствуя, как волнами на меня начинает накатывать оргазм.

Рапаче уже двумя руками обхватил мои бедра и начал остервенело двигаться. Комнату оглашали наши стоны и совершенно неприличные влажные звуки. Через несколько ударов я безвольно упала на грудь Рапаче, а он, крепко обхватив меня за талию, еще несколько раз толкнулся и зарычал. Его тело подо мной била мелкая дрожь.

Я медленно приходила в себя, ощущая, как Рапаче, скорее всего, неосознанно поглаживает мою спину, покрытую испариной. Я поежилась от холода и наконец нашла в себе силы оторваться от его груди.

— Так теперь я могу оставить кота?

Несколько секунд он недоуменно смотрел на меня, а потом расхохотался. Его громкий смех оказался совершенно новым, изысканным удовольствием. Хриплые раскаты ласкали слух, и низ живота снова начал тяжелеть, как будто и не было никаких диких скачек всего пару минут назад.