– Я думаю, что все меня услышали. Пора вернуть Бога в школу. И я позабочусь о том, чтобы Конгресс довёл дело до конца. А сейчас я еду в Капитолий, чтобы официально представить свой законопроект в Сенате. Если не возражаете, мне пора.

Репортёры и зрители не выказывали ни малейшего желания расходиться. Они столпились вокруг него с расспросами о том, действительно ли он считает свой законопроект конституционным, сможет ли он пройти обе палаты Конгресса, или это просто трюк, чтобы угодить избирателям.

Райли понимала, что должна подобраться к нему поближе, если хочет выяснить, почему услышала его имя в полицейском участке.

Как заставить этого человека ответить на её вопросы?

«Смешаться с толпой», – решила она.

Она достала блокнот и карандаш и стала проталкиваться сквозь толпу, пока не оказалась совсем рядом с сенатором.

Подняв блокнот, она крикнула:

– Сенатор, не могли бы вы прокомментировать недавнее убийство Хоуп Нельсон в Дайтоне, Западная Вирджиния?

Сенатор застыл как вкопанный.

Он удивлённо уставился на Райли.

– Что вы только что сказали? – спросил он.

У Райли по коже пробежали мурашки. Она поняла, что попала в точку и продолжила:

– В субботу была убита ваша избирательница по имени Хоуп Нельсон. У вас есть что сказать по этому поводу?

На мгновение Райли показалось, что в глазах сенатора мелькнула паника.

Затем он, казалось, собрался с мыслями.

– Конечно, это трагедия. Преступность в нашей стране полностью вышла из-под контроля. Мы слишком мягко относимся к преступлениям.

Райли втиснулась прямо перед сенатором Гарднером и сказала:

– А как насчёт убийства Элис Гибсон неделей раньше в Хайленде?

Теперь в глазах Гарднера появился гнев.

– Ещё одна трагедия.