Булат покачал головой.

— Это ни о чем не говорит. Хоть десять омег.

Но Тимур неожиданно ухмыльнулся:

— Когда увидишь эту парочку, по-другому заговоришь. Лемман обожает свою жену, и других женщин для него попросту не существует. Ну что? Рискнешь?

А то у него был выбор!

— Куда я денусь… — проворчал недовольно. — Так и быть, потолкуем с твоим… знакомым. А пока будь добр — составь Тане компанию, а мне надо поговорить с Викки.

Виктория крепко сжимала дорожную сумку. У нее не было особых вещей, как не было возможности отказаться от предложения Булата.

— Рыженькая… Я понимаю, что все это бесполезно и… наверное, глупо, да? Но я все равно хотел бы знать: если бы у тебя был выбор, ты бы согласилась поехать со мной?

Булата действительно волновал этот вопрос. Ее добрая воля, пусть только на словах.

— Поехала бы, — призналась честно. — Но мне ужасно жаль. Теперь я не смогу никому помочь. И Локки останется один…

Тогда Булат ей ничего не сказал. Только обнял бережно и крепко. А потом ушел — нужно было утрясти последние дела. Ведь отлет должен был состояться сегодня ночью.

И вот теперь она в машине около аэропорта. Ждет, пока ее тайком протащат в самолет этого жуткого Леммана, а рядом Локки.

Ее верный и единственный друг.

— Эй, Пикси…

Ласковое прозвище отозвалось в сердце волной щемящей тоски. Виктория отвернулась и часто-часто заморгала. Нельзя плакать!

— … ну ты чего? — Локки пересел ближе и обнял ее за плечи. — Все же хорошо закончилось.

А Виктория сглотнула противный горький ком.

— Угу. Для меня. А как же…

— А так. Как и прежде. Я что-нибудь придумаю, и омеги не останутся без помощи. Да и потом — ты же не собираешься сидеть сложа руки, ведь так?

Не собиралась. Она будет работать, зарабатывать деньги и перечислять их Локки. А еще обязательно организует для беглых омег надежное убежище. Вот просто кровь из носа! Булат наверняка поддержит эту идею. Виктория в это верила.