44.

Море штормило. Шум вскипающих волн слился в грозное подобие мрачного церковного хора.

– Меня зовут, – с горестным видом сообщила Сека, после схватки с Чемодановым у нее опять наступил упадок сил.

– Не обращай внимания, это всего лишь море, – махнул рукой Сафа.

Вдвоем с девушкой они ползли по кренящейся палубе, и когда он опрометчиво оторвал от лееров руку, и готов был покатиться по палубе, Сека, не смотря на слабость, успела ухватить его маленькой ладошкой. По существу, он отдавала ему все свои силы. Все без остатка.

– Время мое иссякает, я задержался дольше допустимого. У меня не получается,- продолжала гнуть свое Сека.

Смешная привычка – называть себя в мужском роде, подумал Сафа, но все возрастающая слабость Секи вызывала у него непритворное беспокойство. Девушка едва волочила ноги. Он предложил ей отдохнуть, но она отрицательно помотала головой.

– Нам надо спешить!

– А чего торопиться? При такой качке, каков бы не был конечный пункт нашего путешествия, нам не причалить. Заремба будет ждать утра.

– У капитана нет причины ждать. Кантерсельф уже близко! Я его чувствую! – Сека топнула по палубе.

Она на самом деле выглядела сильно встревоженной, и ее тревога передалась Сафе.

Он обратил внимание, что, несмотря на всю шумиху вокруг, корабль затих как гроб.

Посудина копила в себе нечто, чтобы напустить потом на вахтовиков, вздумавших противостоять уготовленной им судьбе. Уйму народа перевез Черный корабль, видел много слез и крови, но горстка наглых отщепенцев нарушила вековечный порядок вещей, и теперь он готовился отомстить.

Да и сколько их уже осталось? За все время Сафе не попалось ни одного живого, только трупы.

– Я буду искать Максима до последнего, но тебе совсем необязательно идти со мной! – предложила Сека. – Лодка там, с противоположного борта.

Предложение прозвучало неожиданно, и Сафа остановился.

– Но как же ты?

– Останутся еще спасательные шлюпки. Я думаю, мы сможем их спустить, – видя, что он колеблется, она сказала. – Я чувствую свою вину, что ты оказался здесь, и не хочу ее усугублять. Получается, что я обещал тебя вытащить, и не выполнил своего обещания.

Она стояла и смотрела на него своими изумрудными глазами, а Сафа буквально разрывался на части от невозможности принять решение. Вернее, он его принял сразу, бежать с этого корабля, начиненного злом словно взрывчаткой. Но подспудно в нем зрело противодействие. Он ведь не трус, чтобы сломя голову бежать, позабыв все на свете.

Во время уличных драк ему приходилось попадать в такие передряги, когда он оставался на палец от удара ножом. Бывало, речь шла о жизни или смерти. Он и тогда не пасовал.