Москаленко был настоящим уличным бойцом. Именно он научил Сафу драться. Ему не важно было, сколько соперников перед ним – один или сто. И соперники это чувствовали.

Сафа вспомнил, как уходил уличный ас, его сгорбленные плечи и виноватый взгляд, как он оступился на осклизлых оплеванных ступенях, как дрожали его руки, когда он, забывшись, вытирал ладони о светлые брюки. И Сафа вдруг испытал унижение, как будто не Колян оступился, а он.

– А куда сейчас идти? – раздался робкий голос появившегося дохляка.

И Сафа взорвался. Он и сам не понял, настолько все получилось естественно.

– Что ты ко мне пристал? – заорал он. – Я тебе справочная? Отвали от меня!

Пацан шарахнулся от него, разве чуть башкой в стену не въехал. Сафа выругался и решительно зашагал по коридору. Дохляк поотстал, но очень скоро Сафа услышал шаги. Хотел послать его подальше, но, оглянувшись, увидел, как дохляк, изо всех сил старается не отстать от него, словно утенок от утки. Сходство усиливало то, что очкарик вдобавок к тому, что дохляк, оказался еще и хромым дохляком.

Следующим врачом был окулист. "Простоквашинцы" как раз вывалились навстречу, они едва не сшиблись. Кича с ухмылкой сделал приглашающий жест, Какафон смотрел с невыразимой ненавистью. Если бы они встретились взглядами, то схлестнулись бы в драке. Но Сафа умел смотреть так, чтобы не встречаться ни с чьими глазами.

Врачом был лысый старикашка в мятом халате.

– А зачем с нас штаны сняли, если глаза проверяют? – спросил Сафа.

У врача в руках была раздвижная указка, и он вдруг неожиданно и ловко хлестнул по гениталиям. Сафа заорал от неожиданности. До него сразу снизошло прозрение, зачем им велели обезтруситься.

– Соблюдать тишину! – прокрякал окулист.

И продолжал односложно командовать.

– Сесть в кресло! Закрыть глаз! Смотреть! До какой строки видите?

– Вообще ничего не вижу! – с вызовом сказал Сафа.

– Шутить нет! – взвизгнул окулист. – Спецмон хочешь? Они шутить не будут! До какой строки видишь?

Пришлось признаться.

– Отлично, отлично, – окулист подошел и помял его глаза. – Упругие, но не жесткие.

Не чешутся?

– Почесать собрались? – бесхитростно спросил Сафа.

– Молчать! Следующий!