Первый бой был для меня какой-то отстраненный, выполнял приказы, действовал без эмоций и осознания. До момента когда прямо передо мной развалило на куски тело бегущего впереди бойца. Уже падая в укрытие я успел открыть маску и опорожнить желудок в сторону. Секунды медленно текли в ожидании теперь собственной кончины, когда пришла мысль. Возможно, если меня убьют, я снова вернусь туда? Вот это меня и вернуло в сознательное состояние. Пнув страх на положенное ему место, снова поднялся и просто выполнял приказы. Там меня ждет уже знакомая, скучная жизнь обывателя. Всех развлечений сны, где кого-то убивают. Так что ничего не теряешь, рядовой Сули, кроме самоуважения. Поэтому вперед! Мне вдруг вспомнился сон, в котором я шагал в строю солдат девятнадцатого века. Пули свистят, с гудением пролетают ядра, а офицер кричит:– Держать строй!!! Мы идем под барабанный бой и не понятно дрожит от взрывов земля или это мои колени. Неприятель практически вплотную, но стрелять нельзя! Жди приказа!!! Первая шеренга стала на колено и грянул сдвоенный залп передних рядов. Пока они перезаряжают ружья, шагаем вперед, прямо под ответный залп. Становлюсь на колено и палю в клубы дыма, накрывающие поле боя. Линейный кричит:– Заряжай!!! Сую бумазейный пакет в ствол и трамбую его шомполом, теперь пулю… – Вперед!!! Примкнуть штыки!!! Режь, коли!!!– Линейный орет, дублируя команду офицера. Уже на ходу сыпанул порох на полку и примкнул штык. Пошла свалка, строй рассыпается, хоть офицер и пытается ровнять шеренги. Скоро и ему не до нас, машет сабелькой рядом с прапорщиком. Потом и мне стало не до гляделок. Принял одного французика на штык и столкнул его ногой. Чуть загляделся, как второй со стороны прыгает, успеваю ткнуть прикладом и третьего выстрелом сбиваю с ног. Тут уже не до строя и дисциплины, машу ружьем, валю супостата. Кому прикладом вместо дубины, кому и штык в брюхо… Крик и ор такой, что ни труб, ни барабанов уже не слышно. Краем глаза вижу как валится прапорщик и наш офицер поднимает истерзанный пулями стяг. Резкая боль и земля летит на встречу. Тьма…
Темнота отступила и надо мной склонилось лицо. Глаза были не в фокусе и понять кто это, мужчина или женщина я не смог. Интересно где я и кто? Блин! Все еще Сули… По крайней мере другого имени не вспомнил. Значит это госпиталь? Ну, да! Для душевно больных! Ведь больше ничего не болело. Больше всего, кроме безделья на койке, меня доставало отсутствие музыки. Нет, транслировали всякую хрень, я даже что-то понимал, видимо Сули такое слушал, но сейчас бы что-то забойное. Растрясти это сонное царство! Паренек, сосед справа, спросил, чего я собственно мучаюсь? Двадцатка и получи нашлепку! Я битый час пытался понять о чем он вообще? Под конец, отчаявшийся паренек, отвел меня к терминалу и набрал название. Платил естественно я. Кусок лейкопластыря с проводом… Следуя указаниям нацепил на левый висок. Ну, и что дальше? Дальше было веселое представление, где я выступал в роли человека впервые столкнувшегося с нейро-технологиями. Оказывается можно писать музыку просто в голове! Можно вспоминать то, что когда-то слушал и прослушать это еще! Да еще можно вывести это на проигрыватель!
Четверо суток госпиталя пролетели мгновенно. Врачи проводили сканирование моего организма, а я восстанавливал в мозгу музыку и скидывал ее на местный носитель памяти. Хоть какое-то напоминание обо мне прошлом. Пусть без имени, но эта музыка будет вечна… Распределили ожидаемо в пехоту, куда еще штрафника, искупившего свое преступление? Вниз, в окопы, перемешивать грязь с кровью. Шатл рванул к планете, заранее начиная противоракетный маневр. Против ожидания все остались живы и даже без переломов, пилот по этому поводу похоже расстроился. По крайней мере рванул обратно так, что я думал его самого расплющит. Снова война… Я это принял спокойно, ведь мне пока не с чем сравнивать. Можно сказать я родился на этой войне, так что это мой мир. Похоже я здесь один такой. Эти мальчики, я имею право так говорить в свои прошлые шестьдесят четыре, возраст почему-то помню точно, никак не забудут другой мир. Мир, где их ласкали мамы, любили красивые девушки. Мир, где их жизнь что-то значила… Я прямо воочию видел как разность миров, прошлого и настоящего, сгибает их волю. Я ощущал напряжение одних, трещины и надломы других. Эти ломались, рано или поздно, и были мне безразличны. Жестоко, бесчеловечно? Надо поговорить, объяснить, наставить на правильный путь! Возможно… Вы пытались что-то объяснить умирающему? Эти люди умирали! По разным причинам, но для меня было ясно, что им здесь не выжить. Не важно! Здесь могли выжить только целые, несломленные этой разностью миров. Мне же было гораздо легче, это был мой единственный мир… Солдату нельзя скучать или давать ему свободное время, что в принципе одно и тоже. Это выливается в такие без башенные выходки, что лучше бы в бой! Все любят соревнования спринтеров, сто метров это же классика легкой атлетики! Если только не по минному полю и не под обстрелом противника. Или бег с препятствиями. Точнее через полосу препятствий, до вражеских окопов и обратно! Ну, а чем еще должен заниматься солдат на передовой? Отбивать атаки или сам ходить в атаку? Приказ стоять на месте! Вот и стояли. Кто покрепче, те смогли спокойно принять такое положение, нашли себе дела. Ну, а у кого пуля в голове болтается, покоя не дает? Через месяц сидения на заднице мы потеряли двенадцать человек. Просто от дурости и безделья. Вот командование и решило, надо списать потери на боевые столкновения. Значит, что? Вперед, пехота! Знаете? Идти в бой под Раммштайн мне понравилось больше чем под Назарет. Правда сержант лично отправил меня на обследование к психиатру. Ну, нельзя прыгать по укрытиям под Раму! Не сгибается тело, отказывается! Остается только вперед! Фейр фрей!!! После психиатра я стал врубать музыку и на наружные динамики, чего я один как псих! Оказалось не один. Теперь мы ломились в атаку всем отделением под аккорды Фойер и Вассер или Ду хаст. Через неделю роту отвели на отдых, остальные подразделения не успевали выравнивать фронт. Двести километров за шесть дней! Да такого и тяжелые мехчасти никогда еще в этой войне не достигали! Вот нас и одернули, отдохните ребята! Ребятки и отдыхали. Взяли штурмом полковой бордель, настучали по тыковкам патрулю, осушили бар в каком-то городке. Я в этом не участвовал, воспитание не то. Женщин я люблю, но советское воспитание не дает встречаться с ними в борделе. От греха нас раскидали по разным подразделениям, меня даже отправили на курсы младшего командного состава. Так что, пятилетний контракт я закончил полным сержантом с полевым патентом лейтенанта, пришлось покомандовать, вот и дали. Можно еще пяток и получить мастер-сержанта, но мне захотелось посмотреть на тот, другой мир. Тот, из которого приходили мои подчиненные и куда так стремились вернуться. В принципе о себе все. Итак, Макс Сули, земное имя не помню, готов взглянуть на новый мир!
Глава первая
Перелет на космическом корабле наверняка вызовет у жителя Земли ожидание чего-то необыкновенного. Наверное такие чувства вызывали первые полеты самолетов в начале двадцатого века. Вот только пассажирам четвертого класса забыли сказать, что мы взлетели или приземлились. Душный ангар на пятьдесят человек, жесткие кресла и место для багажа под сиденьем. Правда для солдат это были идеальные условия, судя по храпу… Потрепанный дисплей транслировал что-то рекламное в вперемешку с мыльной оперой. Сосед тыкал в свой экран, выискивая что-то ведомое только ему. Я же вспомнил как летел в Сибирь после армии. Привычно уснул, едва заслышал гул турбин. Когда гул сменил тональность и самолет тряхнуло, опять же по привычке вскочил и попытался проверить купол… Представляете мою панику? Я в самолете и без парашюта! Как прикажете прыгать? Окончательно разбудил меня дружный гогот. Вахтовики уже приняли на грудь и моя пантомима им явно понравилась. Сейчас в салоне тоже ржали, тыкая пальцами в мальчишку, пытавшегося залезть в багаж. Дело в том, что открыть его можно только когда отодвинется переднее кресло. То отодвинется когда сдвинется его переднее кресло. Так экономится место в полете, на палубе четвертого класса. Точнее в грузовом трюме. Поэтому о космическом перелете могу сказать одно, долго. Хорошо что гальюны поставили, а то за трое суток мы бы загадили все углы. Самые ушлые пытались завести шашни с женщинами военнослужащими, но где им уединиться? Так что очередной причал, на очередной станции и я с облегчением ступил на гражданскую территорию.
Планета Ремфис! Сельскохозяйственная колония, вся ценность которой в стратегически выгодном положении. На этой войне. Шисса, в боевых действиях на поверхности которой я имел удовольствие участвовать, первая планета земного типа в целом рукаве звездных систем. Ремфис ближайшая к ней, поэтому сейчас планетка расцветает. Плотный трафик, закупки продовольствия, все это ей на пользу. Как там в пословице? Кому война, кому мать родна? Пришлось еще сутки кантоваться на станции в посадочной зоне, пока не попался транзитный транспорт до Фирлы, родной планеты Сули. Можно конечно лететь до любой другой, но воинское требование выписывается до места вербовки. Так сказать, возвращаем где взяли. За эти сутки мы облазили всю доступную транзитным пассажирам территорию, я вообще с открытым ртом наблюдал за челноками, погрузчиками, прибытием и отбытием кораблей. Конечно, загон для воинских команд, это не зал для пассажиров первого класса, но и здесь были иллюминаторы, а за ними космос… Снова станция близнец, наверное все они одинаковые, если смотреть со стороны грузового портала. Вот орбитальный лифт это зрелище! Не знаю кто придумал, но спуск на громадной платформе, одна сторона которой прозрачна, фееричен. Чернота космоса, плавно окрашиваемая атмосферой. Восходящее солнце, очень медленно восходящее. Я наблюдал самый краешек минут десять! Такие переливы красок невозможно представить или нарисовать! Мысленно поблагодарил женщину, посоветовавшую мне потратить лишнюю десятку, но взять билет на это время, время восхода. Вот и родной, правда не для меня, а для Сули, континент. Знакомое и неизвестное в одном флаконе, интересный коктейль. Глазел по сторонам на обшарпанные и потертые приметы цивилизации, представавшие для меня чудесными творениями будущего. Многоэтажные дороги автоматических магистралей, вьющиеся вокруг орбитального лифта. Прямые как лучи трассы, исчезающие за горизонтом. Вокруг нетронутая природа, леса, реки и ни одного дома! Лифт опускался все ниже, а во мне все больше зарождалось сомнение в правильности моих действий. В воинском требовании была еще одна подсказка, г. Таунвиль. Надеюсь я смогу выяснить что это такое, город или господин, до того как кончатся наличные. По предложению финансового консультанта, я оставил немного наличных, а остальное отправил на личный счет. Теперь получить деньги я могу только в отделении банка, удаленного доступа у меня нет. Вот только где найти банк? Не подниматься же обратно на лифте, только чтобы снять немного денег? Ладно, будем посмотреть, как говорили одесситы. На что посмотреть нашлось. Табличка в руках громилы, Максимелен Сули, явно намекала что меня встречают. Как я не напрягал память, этого типа я не вспомнил. Вообще этот Сули меня задолбал! Я усилием воли мог вызвать некоторые воспоминания, но все они были настолько сопливо-мимишные, что становилось реально страшно. Вдруг окажется, что долбаный Сули замужем за мужиком? Никаких запретов на это не существовало, я даже натыкался на передачи о жизни целых колоний таких вот…цветистых. Так что подходил я к табличке с некоторой опаской.
– Добрый день. Макс Сули.– Я показал удостоверение.– С кем имею честь?
Меня в таких ситуациях всегда тянет на протокольное общение. Тогда более менее понятно с чем к тебе пожаловали. Если сразу грубят, значит бей в морду, по другому не поймут. Ну, а если вежливо отвечают… Морду набить всегда успеем!
– Я Бернгар сэр. Водитель. Господин Мекель приказал вас встретить и привезти в контору. Сэр.
Мекель? Не помнит Сули такой фамилии. Ну, а что помнит? Смутные лица родителей, дяди… Дом под цветущим деревом и тошнотворные стихи для одноклассницы. Бр-р-р…
– Кто такой этот Мекель? Я его знаю?
– Позвольте ваш багаж. Сэр.– Громила забрал сумку.– Господин Мекель назначенный управляющий. Думаю он лучше объяснит. Сэр.
Я пролез в открытую дверь транспорта и практически утонул в коже сидения. С легким урчанием машина плавно ушла в вираж и набрала высоту. Что-то мне это не нравится. Сули был твердо убежден, что должен зарабатывать на жизнь самостоятельно. На личном счету накоплений не водилось. Родители что-то имели, но вроде не миллионеры. Мои гадания прервало приземление. Машина плавно продолжила путь уже по покрытию дороги и я во все глаза смотрел на жилой район. Не жилой, а деловой, подсказала память. Родительский дом в семи километрах на юг. Здесь располагаются конторы, кстати и отделение банка. Машина остановилась и водитель вышел, чтобы открыть дверь с моей стороны. Сервис, однако!
– Сэр. Мне ждать в машине?– Водитель своим вопросом загнал меня в тупик. Во первых почему он меня спрашивает? Ну и второй вопрос, где еще он меня может ждать? Хотя…
– Можете пойти перекусить. Полчаса вам хватит?
– Спасибо, сэр. Вполне.
Здоровенный Бернгар дождался пока я зайду в двери конторы и пошел через дорогу. Я проводил его взглядом сквозь стеклянную дверь и вздохнул. Странно все это.
– Господин Сули! Как выросли, возмужали!– Полноватый мужчина выскочил из-за стола.– Я ведь помню вас совсем еще юным!
Его радостное возбуждение резко сменилось на траурный тон.
– Мы уже отчаялись разыскать вас, но тут пришло извещение из банка, что вы возвращаетесь. Такая потеря, такая потеря… Да вы присаживайтесь! Кофе? Сок? Ой! Да что же это я!– Мужчина протер залысины платком.– Надо же помянуть, какой тут сок…