— Чего делать? — не понял староста.
— Смотр. Смотреть буду, кто чего умеет, и чем защищаться будет.
— Ээээ. А разве не ты нас защищать будешь? — Опа! А это интересный заход! Надо срочно прикрывать эту лавочку.
— Буду, но вместе с вами. И это последнее условие. В этом бою вы мне подчиняетесь без пререканий. Иначе вот тебе твой жезл… — лезу в котомку.
Староста торопливо положил свою руку поверх моей, останавливая вытягивающее движение.
— Понял! Понял! Будет Смотр. Сейчас все будет! Ты сядь тут, на прилавочке. Вот тут, в теньке. Мы мигом Смотр сделаем.
Я кивнул головой, сел, а староста на полусогнутых побежал в дом, что-то там кому-то втолковал, потом понесся за ворота развивать активность по подготовке деревни к защите.
Уже через полчаса паренек лет 12 приволок бадью с водой, потом вынес из дома нож и полотенце. Я впервые за три дня умылся теплой водой. Снял верхнюю одежду до штанов, и осмотрел шрамы. Их у меня за всю жизнь накопилось меньше, чем за последние три дня. Но, кажется, они должны постепенно рассосаться. Видно, что первые шрамы уже почти не видны. Да и что там, не барышня я, ровной кожей щеголять.
С бритьем возникли проблемы. Я раньше никогда не брился ни опасной бритвой, ни ножом с сомнительной остротой. Кстати, нож оказался действительно острым. Я еще раз намочил щетину, и начал осторожно скоблить щеки. Порезался, потом еще раз. Так и оставил это занятие. Буду дома — возьму с собой шильно-мыльные. А то тут даже мыла нет, не говоря о туалетной бумаге. И да, в туалет тут тоже хотелось…
Из за забора послышалось смущенное покашливание. Я оглянулся. Там стоял тощий дед, в залатанной, но чистой одежде.
— Подойди, скажи чего хочешь. Я не кусаюсь.
— Я раньше слугой был. Брить умею… — сообщил дед, войдя во двор.
Вы думаете что жезлы и достижения это рояли в кустах? Нет. Рояли — это вот этот самый дед! Я чуть не прослезился.
Да это же хорошо! Давай, брей! — я протянул деду нож, а полотенце он уже взял сам.
И тут мне открылась тайна! Безопасные бритвы многое отобрали у мужчин, убив высокое искусство цирюльника! Мы, друзья мои, не бреемся, мы уничтожаем щетину. Бритье у цирюльника это акт высшего постижения красоты и удовольствия. Именно при бритье этим странным дедом я понял, что пришел в этот мир не зря, и даже если здесь и сейчас закончится моя игра, мне есть что вынести в наш обделенный удовольствиями мир. И я понял, что обязательно стану бароном, чтобы иметь этого слугу у себя в свите.
Время я не считал. Просто в какой то момент почувствовал себя чистым законченным человеком, единым с миром и природой. Тогда открыл глаза и провел рукой по лицу. То было гладким и даже каким то бархатистым.
Я посмотрел на деда. У того в глазах тоже было что то от музыканта, получающего удовольствие от игры, и играющего даже если никого рядом нет. Просто для себя.
— Ох хорошо ты сделал! — Искренне похвалил я деда. — Как зовут тебя и где живешь?
— Младом зовут — ответил дед, — а живу в крайнем доме, что община выделила.
— Чем тебя за бритьё отблагодарить?