— Да, я знал Марион, — отвечает дядя надтреснутым голосом. — Бедные, бедные девочки, это так дико!
— Что дико? — вдруг спрашивает Лорье. — Что вы их убили?
— Я убил? Да что вы несете? Вы думаете, что я мог убить собственную дочь?! — кричит дядя.
Соня! Вот он, секрет!
— Но у вас же не было детей! — восклицает вошедшая в этот момент Иветт.
— А вы что об этом знаете? — огрызается он. — Моя жена была бесплодна, а я… я был бабником, — бормочет дядя. — Я не мог устоять перед хорошенькой женщиной (прошу прощения, Жюсти), ну и, иногда… несколько раз оплошал, чего уж там.
— Несколько раз?! — с нажимом спрашивает Лорье.
— Раньше таблеток не было! — протестует дядя. — А что до презервативов, то я…
— Ферни! Может быть, ты обсудишь это со старшиной Лорье с глазу на глаз? — решительно предлагает Жюстина.
— Ты права.
— А черт, только нам стало интересно! — восклицает Ян.
— Сволочь! — повторяет Пайо. — Когда я поговорю со старшиной, тебе станет не до смеха.
— Тихо! — командует Лорье. — Морель, отвяжите подозреваемого, дайте ему пить и наблюдайте за ним. Пайо, следуйте за мной, я должен задать вам ряд вопросов.
Хлопает дверь.
13
— Никогда бы не подумала! — во вновь наступившей тишине говорит Франсина. — Такой примерный человек…
— У мужчин одно на уме, — заявляет Иветт. — Ну… конечно, я не имею в виду моего Жана…
— Мне вас жаль! — говорит Ян. — У меня совершенно затекли руки! Кто-нибудь, дайте мне попить, пожалуйста.
Я рассеянно слушаю их разговоры. Мой дядя — отец Сони! Ладно. Но кто же мать? Жюстина? Нет, у Жюстины не было никаких причин бросать своего ребенка, она не замужем, и ее мало волнуют сплетни. Значит, какая-то замужняя женщина.
— И в котором же часу мы, со всем этим кошмаром, сможем поесть? — причитает Франсина. — Мне хотелось бы вначале покормить пансионеров.