Дверь дома Макэлроев открыла Джинни. Увидев Ровенну, она с радостным возгласом бросилась ее обнимать. Джинни доводилась внучатой теткой доктору Макэлрою – местному педиатру. Доктор Ник Макэлрой был вдовец шестидесяти лет.

Его дети давно выросли, но Джинни осталась с ним, чтобы заботиться о внуках. Ровенна ходила в школу с двумя из его сыновей, которые тоже стали врачами, но практиковали в Бостоне. Они часто приезжали с женами и детьми, и Джинни всегда была счастлива видеть их. Кто бы ни зашел, у Джинни всегда находилось для гостя горячее какао и овсяное печенье. Джинни была похожа на жену Санта-Клауса из популярного фильма – ростом не более пяти футов, с белоснежными волосами, собранными в пучок, с добрыми серыми глазами за стеклами очков, постоянно съезжавших на кончик носа.

– Спасибо, Джинни, что присмотрела за домом.

– Всегда пожалуйста, детка. Что ты будешь – кофе, чай или какао? У меня есть черничные лепешки, тыквенный кекс, а если ты готова пообедать – желудевый сквош и грудка индейки.

– День благодарения пока не наступил, – рассмеялась Ровенна.

– Если хочешь – есть и ветчина.

– Ах, Джинни, спасибо, но мне нужно ехать в город. Мы договорились пообедать с другом.

– С другом? – Джинни вытаращила глаза.

– Да, Джинни. Его зовут Джереми Флинн. Я хотела тебя предупредить, чтобы ты не волновалась, если увидишь чужую машину у моего дома.

– А он симпатичный?

– Ну… в общем, ничего.

– Ах, ну наконец-то! – с улыбкой воскликнула Джинни. – Я всегда говорила Джо, чтобы он перестал пасти тебя, иначе ты так ни с кем и не познакомишься.

– Джо мой лучший друг, Джинни, и он никогда мне не мешал делать, что я хочу, – возразила Ровенна, глядя на часы. – Ну все, я поехала.

Она еще помедлила, а затем спросила:

– Джинни, а почему ты не включила свет?

– Как это не включила? – удивилась та. – На днях еще и Ник ходил со мной, чтобы заменить лампочку в передней. Нет, я точно помню, что оставила свет, когда уходила.