Одно упоминание о лачуге вызвало у нее целый поток воспоминаний. В голове звучали душераздирающие, бесконечные крики — ее собственные и других девушек. Дженкс дышал где-то совсем рядом — она даже могла чувствовать его ужасный запах. И этот шепот в темноте… он бормотал о том, что планирует сделать… о том, что велит ему Господь.
Кроме лачуги были и другие места — просто сначала он отвел их туда. Она точно помнила какой-то дом. Другие образы стали всплывать в сознании Кэтрин. Он запер их всех в подвале, где имелись отдельные камеры. При этом Дженкс не переставал бормотать. В воздухе висел запах гнили, от которого она просто задыхалась. На второй день Кэтрин стало ясно, что она сойдет с ума, если не убежит отсюда. Нет, лачуга не единственное место, где их держали. Кэтрин отчаянно пыталась вспомнить. Дом старый, с обветшавшей краской. Она помнит его очень фрагментарно, как будто пребывала в бессознательном состоянии. Дженкс накачал ее наркотиками. Однако это был большой дом с крыльцом. В сознании возник еще один образ, от которого ее начало трясти. На стене она увидела головы — головы девушек ее возраста. Дженкс говорил, что хранит в этой комнате свои трофеи. Кэтрин с ужасной отчетливостью вновь ощутила запах формальдегида.
Ей только еще один раз пришлось увидеть эту комнату. Тогда она в дикой панике бежала со всех ног. Дженкс совершил ошибку. Он слишком высокомерный, самонадеянный. Он не думал, что кто-то станет сопротивляться. Когда Дженкс пришел в камеру покормить ее, то не заметил разбитого стакана возле койки. И как только он на секунду отвлекся, она вонзила кусок стекла ему в бедро. Дженкс вскрикнул. Кэтрин кинулась мимо него в тускло освещенный коридор. Она не знала, где выход. Поднялась вверх по лестнице, спустилась в прихожую, пробежала через ужасную комнату с трофеями и оказалась на темной улице. Дженкс преследовал ее, волоча раненую ногу, из которой все еще торчал кусок стекла.
— Док… Док! — закричал помощник шерифа, когда пальцы Кэтрин сжали его запястье. — Мне кажется, она хочет что-то сказать.
Врач в вестибюле кричал санитарам, чтобы поскорее принесли дефибриллятор.
Помощник попытался успокоить Кэтрин.
— Все хорошо, все хорошо, — говорил он, гладя ее по плечу.
Девушка продолжала на удивление сильно тянуть его за руку.
— Все будет нормально, — успокаивал ее он. — Расслабьтесь, пожалуйста. Помощь скоро придет. Обещаю.
Вдруг глаза Кэтрин открылись. Помощник вздрогнул и попробовал выдернуть руку. Девушка не отпускала. Ее хватка даже усилилась. Она тянула до тех пор, пока его ухо не оказалось у ее губ.
— Там есть другие, — прошептала она.
Недавний прорыв в деле выращивания стволовых клеток мозга в лабораторных условиях может стать одним из величайших достижений в области медицины за последнее столетие. В ближайшем будущем многие болезни, считавшиеся неизлечимыми, станут призраками прошлого.
Глава 1
Когда телефон в доме Кэтрин Адамс зазвонил в семь двадцать утра, она приоткрыла заспанный глаз и со стоном посмотрела на источник шума. Звонок прозвучал еще дважды, прежде чем ее совесть одержала верх.
— Я в отпуске, — пробормотала Кэтрин в трубку.
На другом конце провода некоторое время молчали в нерешительности, а потом раздался голос ее секретаря Галины Оливарес:
— Хоть убейте, Кэтрин, я не знаю, что еще предпринять. Шерри Уоллес позвонила около пятнадцати минут назад и сообщила, что у нее намерены отобрать детей.
Кэтрин открыла второй глаз и приподнялась на локте.
— Вы серьезно?
— Я сказала ей, что вы в отпуске, однако она в истерике. Говорит, у нее отнимают детей. Вы расстреляете меня сейчас или потом?