– Я видел шесть разрывов, – произнёс Ник. – Ракеты как будто наткнулись на невидимую стену. Нужно посмотреть, как там Мила.
– Да. Если всё прошло нормально, то нужно отсюда убираться, – сказал Рустам. – Пойдём, Юра.
– Ник, ты иди к Миле, – обратился я к парню. – Рустам, ты мне нужен. Скажи, почему на коптерах кресты были?
– В пятидесяти километров от Сосновки есть база, осталвшаяся со времён войны. Она долгое время пустовала, пока в наш мир не пришли змееголовые.
– Ну-ка, расскажи о них поподробнее, Рустам.
– Даже не знаю, что тебе рассказать. Была ещё одна война, и мы её проиграли. Однажды утром мы проснулись, а вокруг нелюди без лиц. Знаешь, вроде смотришь на человека – всё нормально, потом присмотришься – вместо лица серый овал, вместо волос клубок шевелящихся змей. Жуткое зрелище. Я однажды подслушал разговор профессора с Милой из которого понял, что эти нелюди из мира, в котором полно энергии и с переизбытком к нам злости и ненависти. Преображенский тогда сказал: «Слава Богу, что эти твари пока не научились путешествовать во времени. В противном случае, от ужаса содрогнулась бы вся Вселенная». Что он имел ввиду, я не знаю, но после того разговора Мила ходила несколько недель, как чумная.
– Скажи, Рустам, а имя Николя Монье тебе ничего не говорит?
– Монье? Да, пару раз Преображенский повторял это имя и фамилию. Точно-точно, профессор сказал, что Монье в шаге от решения проблемы перемещения во времени. И ещё он сказал… только между нами, Юра.
– Договорились.
– Когда профессор узнал о твоём появлении, то сказал, цитирую: «Вот тот человек, который решит нашу проблему. Не захочет решать, мы его к этому подтолкнём, принудим. Мила, девочка моя, тебе в этом отводится особая роль».
– Да уж. Я клюнул, как на живца, спасая девочку от насильников на Хлебной. Меня использовали и хорошо, что не выбросили на свалку, как ненужную и надоевшую игрушку. Должен сказать, что всё было правдоподобно и натурально. У нас есть выражение: Мавр сделал своё дело…
– Мавр может уйти, – закончил Рустам. – Не знаю, мне профессора не в чем обвинять. Он это сделал не ради своего благополучия, Юра.
– Ладно, проехали. Расскажи мне о мире, который вас контролирует. Назовём его миром-куратором.
– Он не только наш мир контролирует, но и мир, из которого появились змееголовые. Тебе бы о мире-кураторе с Милой поговорить, Юра. Знаю одно, что у них всё замечательно, живут в своё удовольствие. Клонируют людей и живут, можно так сказать, вечно и беззаботно.
– Это ложь, – сказал я. – Не могут вечно живущие жить в своё удовольствие. Закон Хаоса действует во всех мирах. Всё живое стремится к состоянию покоя через состояние разрушения. Ладно, остальное, о мире-кураторе, я узнаю у Милы. Пойдём наверх?
Рустам прикоснулся к ручке двери, покачнулся. Земля задрожала, стёкла окон жалобно зазвенели, раздалось протяжное «у-ух-х».
– Мила отправила профессора, – сказал Рустам, открыв дверь.
Мила стояла возле «томографа», Ник сидел на подоконнике. Рустам посмотрел на девушку, покачал головой:
– Что они потребовали в качестве оплаты? Только не говори, Мила, что они клонируют твоего деда за огромное человеческое спасибо.
– Нет, Рустам, они за бесплатно ничего не делают. Ты прав, и ты знаешь, что я на всё пойду ради деда.