– Твои глаза, – отвечает девушка. Она показывает дрожащей рукой на моё лицо.

И я понимаю, что как и тогда, после случая в кафе напротив банка, мои глаза превратились в два зелёных кристалла. О, чёрт! Я сейчас похож на терминатора, скорее всего. Нет! Я же не просил… Вру, я очень хотел, чтобы Сила ко мне вернулась. Все мысли материальны, а посему: получи и распишись.

– У тебя есть солнцезащитные очки?

Девушка роется в сумочке, протягивает смешные до нельзя очки. Все в блёстках и серебристых звёздах. Плевать. Никто из моих друзей знакомых не видит, ну и ладно.

– Бежим? – я повторно протягиваю руку девчонке, на этот раз принцесса позволяет помочь встать с земли. Она смущается своим видом: шикарное когда-то платье больше похоже сейчас на лохмотья. А прикрывать ей в районе груди есть что, м-да… Обозвав себя кобелём, я сделал шаг в сторону моря. Почему? Сам не знаю. Но девушка идёт со мною рядом, молчит. Шум прибоя уже совсем рядом. Позади нас, на том самом перекрёстке, голосят сирены скорой помощи, пожарных машин, полицейские сирены. Но что теперь поделать? Виноват, исправлюсь. Главное, чтобы жильцы дома не пострадали. Хочется верить, что и полицейские сумели вовремя выпрыгнуть из машин. Хотя… зачем себя успокаивать и обманывать? Произошло то, что должно было произойти. Хоть ругай себя, хоть нет.

– Эй, нам сюда, – произнесла девушка, придерживая меня за руку.

Два дома, между ними арка. Мы ныряем в тень домов, под арку, и растворяемся в предрассветных сумерках. «Обкусанные» края ступеней, покрашенные масляной краской тёмно-синего цвета стены подъезда с нехорошими, я бы даже сказал, нецензурно-матерными на них выражениями. Тусклая лампочка максимум в двадцать пять ватт мощности и «засиженный» мухами и бабочками плафон светильника-таблетки. И конечно же запах, ни с чем не сравнимый. Что ещё я забыл? Ах, да! Двери, обитые дерматином, с выпуклым рисунком – ромбиком, как под копирку. Братья-близнецы. Всё, теперь полноеи описание подъезда, в который меня затащила «принцесса» с огромными, как озёра, голубыми глазами. А может и не голубыми, я же сейчас в солнцезащитных очках. Но я так думаю и мне так кажется, во всяком случае. И мне этого хочется, чёрт побери!

Меня посетило состояние, какое бывает у боксёров. Состояние грогги. Ни в одной двери я не увидел привычных для моего мира замочных скважин. Ни в одной. Я стоял рядом с полуобнажённой принцессой перед квартирой со зловещим номером «тринадцать» и ломал голову, как и чем хозяйка будет открывать замок. На откосе двери я увидел небольшую коробочку, мигающий красным светодиодом. Девушка с обнажёнными… с обнажённой грудью, ну, почти обнажённой, поднесла запястье правой руки к коробочке, светодиод теперь радовал глаз зелёным цветом. Состояние грогги сменилось сначала нокдауном, но когда коробочка произнесла мужским голосом слово «пароль», наступил самый настоящий нокаут. Мой мозг «поплыл», он отказывался понимать происходящее. Обстановка в подъезде пятиэтажного здания никак не вязалась с девайсами, как на откосе дверного проёма, так и в руке девушки.

– Ммм… – промычал я что-то нечленораздельное, пытаясь правильно сформулировать вопрос.

– Заходи, рыцарь без коня и доспехов, – сказала девушка, пропуская меня вперёд.

Я сделал несколько пасов рукой, изображая в ней наличие шляпы с большими полями. Мол, только после вас.

– Странный ты какой-то! – утвердительно произнесла принцесса.

О, да! Ты даже и не представляешь, как ты права, моя красавица. Прихожую наполнил мягкий, приглушенный желтый свет бра, висевшего сбоку от ростового зеркала. Я посмотрел по сторонам: всё, как в моём мире. Стандартная «прихожка» с дверьми на салазках, направо – коридор, ведущий в кухню. Я увидел край стола и задвинутые под него стулья. Прямо по коридору, как я понимаю, зал или зал и спальня. Короче говоря, сейчас я находился в типовой «двушке». Но чего не отнять у квартиры – высоты потолков. Метра четыре, не меньше. Зачем делают такие высокие потолки в таких маленьких комнатах, для меня всегда было загадкой.

– Ммм… – я опять попытался что-то спросить у девушки, но её как ветром сдуло. Это и понятно, в таком наряде красоваться перед мужчиной – это чревато. Я снял супер модные очки со звёздами, посмотрел в зеркало на своё отражение. Неделями не бриться и не мыться, не есть по-человечески и результат, что называется, на лицо. Да ещё и эти глаза напротив, то есть мои глаза изумрудного цвета. Одно успокаивало, что видны зрачки. Значит, скоро отпустит.

– Да-да. Вид у тебя, конечно, тот ещё.

Я посмотрел в сторону принцессы и, что называется, проглотил язык. Никакая она не принцесса, рядом со мной стояла обворожительная лесная фея из диснеевских мультфильмов. Это – как максимум, как минимум – эльфийка. Я даже протянул руку в сторону девушки, чтобы рассмотреть острые кончики её ушей, предварительно освободив прелестное ушко от волос. Светлых, ниже плеч и слегка вьющихся. Глаза огромные цвета бирюзы, точёный носик и привлекательные губы. Другие прелести, которые девушка успела спрятать за домашним халатиком, я успел рассмотреть чуть раньше.

– Мне бы искупаться, – жалобно сказал я. – От меня, скорее всего, запах как от козла.

– У меня от отца остались кое-какие вещи. Если ты не против, то… кстати, я до сих пор не знаю, кто меня спас, – сказала принцесса-эльфийка-фея. – Я – Мила.

– Юра. Можно и Джеймсом называть, но первое имя короче.

Был ли я против? Я был сейчас рад всему и всем, даже привычной по форме стиральной машине, на которую наткнулся в ванной комнате. Лёжа в огромной ванне и наблюдая за мыльными пузырями, за их скоротечной жизнью, впервые поймал себя на мысли, что мне хочется пожить спокойной и размеренной жизнью, которой мне так не хватает последние два года. Я стоял напротив зеркала, добривая одноразовым бритвенным станком недельную щетину, когда через неплотно закрытые двери ванной комнаты услышал шум, доносившийся с улицы. Не узнать шум вертолётов мог только человек, ни разу их не видевший и не находящийся от них в непосредственной близи. Я нашёл Милу на балконе, она смотрела куда-то вдаль. Над городом кружило десятка два вертолётов не совсем привычной для моего мира формы. Завывали сирены. Полицейские или милицейские. Шла на кого-то охота, я догадывался на кого.