«Это ваш первый поцелуй?» – «Да. Откуда вы знаете?» – «Я кое-что на свете видел».

Тогда она не задумалась, чтобы проанализировать этот ответ, но сделала это сейчас. Это означало, что он уже любил немало других девушек и целовал немало женщин. Он знает, как с ними обращаться. Как их обманывать.

Она поняла, что абсолютно готова была согласиться с тем, что убийство мог совершить любой: Гасси, Сейид Омар, Эдуардо ди Кьяго, Амальфи Гордон и, возможно, даже Ларри. Только не Лэш.

Она обдумывала методы, цели и теории по отношению к другим и слышала, как Лэш делал то же самое, но ей никогда, ни на одно мгновенье не приходило в голову, что Лэш и сам может быть одним из них. И тем не менее он, несомненно, принадлежал к числу наиболее очевидных подозреваемых. Он даже указывал на это сам, а она опровергла это: отбросила это в сторону, решительно и нетерпеливо.

Может быть, как раз для того он это и сделал? Чтобы удостовериться, опровергнет ли она это? Форма блефа? И все же – он мог все совершить сам…

Дэни уронила лицо на руки, закрыв ими глаза, и попыталась думать о прошлом. Думать ясно.

Его отец знал Тайсона, наверное, лучше, чем кто-либо другой, а Тайсон мог написать ему об открытии, которое он сделал в бумагах Фроста, и сообщить ему, что он намерен делать. Лэш мог отправиться к мистеру Хонивуду, и его могла увидеть Миллисент, которая узнала его или он ее, но позднее.

Он снял комнату в том же отеле, что и Дэни, а остальное было довольно легко организовать. Он даже мог быть на пожарной лестнице или на балконе ее комнаты и увидеть, что она вышла из нее, и тогда быстренько пересечь комнату, и захлопнуть за ней дверь. Затем, взяв ее собственный ключ с туалетного столика, выйти через окно и войти по лестнице, делая вид, что он совершенно пьян.

У него было бы множество времени, чтобы обыскать ее комнату, пока она сидела в его номере, а когда он не смог найти то, что искал, забрать ее паспорт и подложить пистолет. Задумавшись об этом сейчас, она поняла, что он оказался как нельзя к месту, когда она обнаружила его. «Алле-гоп! И вот вам туз лик; и откуда, ради всего святого, он тут взялся?» Вот такого рода фокусы!… А ведь это была идея Лэша, чтобы она поехала с ним вместо мисс Китчелл.

А была ли на самом деле свинка у мисс Китчелл? Или ей просто сообщили в одиннадцать часов, что ее присутствие нежелательно – поскольку это был ее паспорт?

Но ведь была и ночь в Найроби, и человек, который намеревался усыпить ее хлороформом. Это никак не мог быть Лэш. Она слышала, как он спит на софе. Нет, все это полная бессмыслица! Дикое порождение вороньей фантазии Найджела, которое не выдерживает и минуты серьезной проверки.

Но… но тех, кто стремился заполучить письмо, было двое. Или две группы людей. Один, который все еще ищет его, и второй, который взял его. Запечатанный конверт, носивший инициалы Эмори Фроста, был вынут из кармана ее пальто, печать была сломана, а письмо извлечено. И это мог сделать только один человек – Лэш Холден.

– Нет, нет и нет! – воскликнула Дэни громко и отчаянно. – Он бы не стал. Он этого не сделал. Я не верю и никогда не поверю в это!

«А кто еще? – шептал тихий безжалостный голос в ее мозгу. – Как иначе? Ты не должна верить всему, что он говорит…»

Дэни торопливо вскочила и начала ходить по гостиной, споря с собой, пытаясь вспомнить; пытаясь уговорить саму себя, что кто-то еще мог взять письмо. Но выхода не было. Никакой щелочки для спасения. Это мог быть только Лэш.

Можно было бы себе представить, что ловкий карманный вор украл все вместе: с шифоновым платочком и так далее. Но вынуть конверт, извлечь письмо и положить его обратно – это было абсолютно невозможно. А вот Лэш мог это сделать запросто. Даже пока она была в ванной в то утро, или когда она дала ему подержать пальто в самолете.

– Нет! – снова сказала Дэни, умоляюще обращаясь к безразличной темноте. Но даже отрицая, она знала, что ответ только один: «да», поскольку она вспомнила еще кое-что…

Лэша, стоящего на подоконнике в своей комнате прошлой ночью и тянущегося в массу бугенвиллии, растущей над ним. Лицо Лэша, когда она сказала: «Если не Сейид Омар, то кто же?» Его лицо изменилось и стало смущенным и лишенным всякого выражения, и он смотрел в сторону, чтобы не встречаться с ней глазами. Да, письмо взял Лэш. Внезапно она полностью уверилась в этом. По всей видимости, он носил его в своем кармане и, увидев ее исковерканную сумочку, был потрясен, поняв, что карманы могут быть проверены, и решил найти место получше, чтобы спрятать его.

Зачем оно ему? Если, как сказал Сейид Омар, в Занзибаре были люди, окончательной целью которых была диктатура под советским руководством, был ли Лэш секретным агентом, заданием которого было помешать этому? Или он хотел заполучить сокровища Сейида Саида для себя лично?

Джембе… Миллисент Бейтс… Это мог быть Джембе, кто намеревался обыскать ее комнату в Найроби, и Лэш мог об этом знать или догадаться. Миллисент сказала, что она никогда не забудет то лицо, а Лэш сказал, что она умерла, потому что слишком много говорила. Отец Лэша почти наверняка имел экземпляр «Дома Тени», а записка, которая заманила Миллисент на смерть, была напечатана на пишущей машинке Ады Китчелл.