Почти невозможно.

Выстрел. И пуля летит вправо и вверх. Мишень остается на месте.

Каждый из нас должен был поразить сегодня абсолютно все мишени; и если потребуется - торчать здесь сутками, без еды и воды, пока не закончит. Правда, пока не слышала о случаях голодной смерти на таком занятии, но подозреваю, что всё может быть.

Я продолжала оставаться на месте. Мимо прошло несколько ардарцев, нарочно громко разговаривая и смеясь. Пистолет качнулся в моей руке. Я выругалась сквозь стиснутые зубы. На самом деле, такое отношение было не только ко мне - у ардарцев поощрялась такая «помощь». Они создавали максимально неудобные условия - ради обучения, естественно. Именно потому мое возмущение бойкотом они не поняли.

Но сейчас они издевались не персонально надо мной. Суета помешала не только мне, но и еще нескольким оставшимся однокурсницам. Так, спокойно, Кьяра. Сейчас ты выбьешь три последних цели и отправишься спать.

Я закрыла глаза, чтобы расслабиться.

Но стоило это сделать, как перед мысленным взором стал Джонатан. Вот только не надо! Я точно не закончу к утру! Он и так постоянно был рядом. Ел со мной в столовой, провожал на занятия, сидел по вечерам в гостиной. Без давления или серьезных разговоров -  напротив, когда я перестала дичиться, с ним оказалось удивительно легко болтать о чем-то несущественном или о его детстве, работе. Или вовсе молчать.

Я ходила на его танцевальные занятия, наслаждаясь той удивительной живостью, что он на самом деле внес в жизнь академии, и все ждала момента, когда же хореограф снова потребует спать с ним. Но Джонатан ничего не требовал. Только давал. Чувство близости, защищенности, присутствия. Ни намека на секс, даже во время танцев, хотя я, безусловно, ощущала - очень хорошо ощущала - какой жар исходил от его рук, когда он касался меня; когда поднимал или кружил.

Судя по всему, он хотел меня приручить.

Меня это сначала даже напрягало,  но потом я расслабилась и решила наслаждаться такой возможностью. Узнать его немного лучше. Посмотреть другими глазами. Влюбиться заново.

И это не могло остаться незамеченным. Некоторые девушки косились на меня и обсуждали. Слухи распространились быстро  -  то, что мы были до этого знакомы, скрыть сложно.  Да и задачи такой, если честно, не стояло.  Я чуть улыбнулась - и на Земле, и на другом конце галактики, ничего не меняется. Все и всегда будут лезть в чужую жизнь.

Может потому, что не знают, что делать со своей? Я, например, не знала.

Да я была в полной растерянности! Как принять то, что предлагал Джонатан? Разве можно было согласиться? Да, это его выбор и он следует своим путем, но он же может ошибаться. Слишком большую цену придется заплатить за ошибку... И я до сих пор не могла поверить, что он готов к этому.

Но это было так соблазнительно…Я вздохнула.

Как же мне хотелось отбросить всякие разумные доводы и страхи, отпустить любые сомнения, наплевать на его жизнь, на свою смерть, убрать все моральные препятствия и просто броситься с головой в эту пропасть, как я уже однажды сделала, на Земле.

Сделала и получила фантастическое удовольствие.

Удовольствие быть желанной. Быть женщиной. Быть живой. Счастье принадлежать. Но тогда было проще. Тогда это прыжок не имел последствий -  ни для меня, ни для него. Разве что горько-сладкое послевкусие, которое я смаковала по ночам, но ничего фатального. Сейчас же от моего решения зависело нечто более ценное.

Или я уже не решала? Ведь Джонатан также имел право выбирать. И если ему хотелось пройти до конца со мной этот путь, то разве должна я - могла ли - препятствовать ему? Мне ведь до дрожи хотелось быть с ним. Каждую секунду. Каждый вдох. Обнимать его мощные плечи, гладить выступившую щетину, целовать его веки, говорить на ухо всякие глупости. Я хотела просыпаться с ним утром и засыпать вечером; танцевать; пробовать разные вкусности. Смеяться над происходящим.

Жить. Долгую-долгую жизнь. Или даже одно мгновение.

Но разве я имею на это право? С рождения меня готовили к совершенно другой роли, и не станет ли ошибкой поверить, даже на короткий миг, что все может быть по-другому? У меня может быть собственная семья; путешествие на Кубу; рассветы и закаты; тайны Вселенной. Разве не заключается сила в твердом намерении и цели? И что будет, если эта цель ослабнет, станет совсем эфемерной, не столь желанной, как личное счастье?