Оба тут же ушли в глухую молчанку. Видимо, мое отсутствие в стране, основательно документированное, а значит, полная невозможность личного контакта с Вайхенманном и незнакомство с Кшицким здорово подпортили органам уже сложившуюся версию убийства. Хотя насчет Кшицкого я ведь могла и солгать. И все же — почему они были убеждены в моей причастности к убийству, почему решили, что прикончила его именно я? Очень интересно, но вряд ли они расколются…

— Понимаю, вы огорчены из-за того, что не я его шлепнула, — как можно искреннее произнесла я. Ведь и мне знакома боль, которую испытываешь, когда рушится твоя концепция. — Наверняка досконально проверите каждую деталь моих показаний, авось где-то наврала. Напрасный труд! Я действительно была в пути и не могла этого сделать. Но неужели за всю мою искренность вы даже не намекнете мне, как именно его прикончили? Слышала я, что он лежал у задней двери своего дома, ведущей в сад. А почему он там лежал? Что его уложило в столь неподходящем месте? Огнестрельное оружие? Яд? Удар по голове тяжелым предметом? Должно быть именно что-то такое существенное, ведь никто из знакомых не упоминает ни об инсульте, ни об инфаркте, ни о каком-нибудь случайном падении. Насильственная смерть! Молчите? Может, оно и правильно, тем более как честная женщина сразу предупреждаю: даже если расскажете мне, помогать вам искать убийцу не стану, но и мешать не буду. А почему помогать не обещаю? Пальцем не шевельну, чтобы помочь вам схватить благородного рыцаря, избавившего мир от ядовитой мрази. Но как бы все же хотелось услышать правду от компетентных лиц, а не слушать все эти сплетни и досужие вымыслы. Чего только о нем не плетут!

Нет, не понравилась я этим стражам закона, сразу видно. Собственно, им оставалось лишь распрощаться и удалиться, а они отчего-то медлили. Возможно, расставание с большой надеждой требует от людей и сил, и времени. Я решила использовать этот момент в своих целях.

— Ну! — деликатно поднажала я. — Слышала — его застрелили. Наверняка не из лука и не из пращи. Правда или нет? Если не хотите говорить, панове, и не надо, узнаю от людей, пусть и в перевранном виде. Ведь из любой сплетни можно что-то выжать. А вы бы сказали мне четко и ясно. И тут вдруг выяснится — я что-то знаю, о чем и сама не знаю, а для вас окажется существенным Что-то о мотивах, фактах, пусть даже о кусочке факта…

Сыщики оживились. Молодые, что с них взять. Но профессионалы все-таки. У каждого в глазах сверкнула малюсенькая искорка. Раз я для них потеряна как подозреваемый, то, может, стану источником полезных сведений?

— Ну ладно, — решился один. — ТТ старого образца. Если, конечно, вы представляете, что это такое.

— Представляю, — буркнула я.

— Откуда? — искренне удивился второй, но, поскольку первый явно хотел продолжить свое признание, я проигнорировала вопрос.

Первый и в самом деле продолжал:

— Один выстрел сзади, прямо в спину, с близкого расстояния, но дуло к телу не приставлено вплотную. И пуля попала в сердце…

— В предсердие?

— Вы случайно не увлекаетесь охотой? — заинтересовался оперативник.

— Да вы что! — возмутилась я. — Убивать невинные, беззащитные создания?! А как он стоял? Лицом к дому или к саду? Входил в дом или выходил? Тэтэшка бьет сильно, от удара его могло развернуть.

— Слишком уж во многом пани разбирается, — недовольно заметил второй, старательно играя роль злого полицейского.

Я отмахнулась, не желая отвлекаться, и взглядом велела первому продолжать.

— Он входил в дом с террасы. Возможно, перед этим только открыл заднюю дверь, потом развернулся…

— А тот, что находился в саду, воспользовался случаем и выстрелил, — подхватила я. — Холера, понятия не имею, как все это выглядело на деле, никогда не видела ни дома, ни сада. Но ничего, узнаю…

— От кого? — незамедлительно вопросил второй сыщик.

Я нахально улыбнулась ему:

— Не смешите. Конечно, от знакомых. Их у меня много.