— Я вижу, Вы новой графине не рады, Мадам, — говорит он ей после окончания ужина, догнав в одном из коридоров замка.

— Знать о том, что приносит мне радость, а что нет, вовсе не входит в твои обязанности, милый, — отвечает Кара с улыбкой.

— Входит, если это может как-то повлиять на безопасность моей новой госпожи.

Его взгляд серьезен. Он подошел к Мадам так близко, как было дозволено подходить лишь Маркусу. Но Кара не видит в глазах юноши страсти. Уж как минимум не по отношению к ней.

— Забавно, — шепчет она. — Ты — первый мужчина, что ни разу с первого мига нашего знакомства не бросил ни единого взгляда на мою грудь.

— Прошу ответить на мой вопрос, Мадам. Мне стоит… беспокоиться по тому поводу, что новая графиня Вам не по нраву?

Красноволосая женщина облизывает губы.

— Как бы сильно я ненавидела Элеонор… я никогда не сделаю ничего такого, что принесло бы вред нашему графу.

— Я считаю, что дело не в ненависти.

— Правда? Не в ней?

— Нет.

— А в чем же тогда?

— Быть может, ревность? — он понимает, что прав. Видит это по ее лицу.

— Думаешь, ты один тут такой наблюдательный? — улыбается она. — Я прекрасно поняла еще в том морге, что никогда не смогу тебя соблазнить. И Элеонор не сможет. И даже Эльрикель. Сделать тебя защитником графини — очень точный ход со стороны Маркуса. Не знаю, понял ли он твою натуру, но я…

И она касается кончиком ноготка его носа.

— Я, как ты, Карлейн, пойду даже на смерть, чтобы спасти его, если это когда-нибудь потребуется. У нас ведь… даже причина одна и та же?

Его глаз слегка дернулся, но виду он не подал.

— Ты мне нравишься, Карлейн. Очень. Но не становись моим врагом — не надо.

И Мадам уходит в свои покои, в одну из комнат, что отведена исключительно для нее. Она ночует в ней очень редко. По нескольким причинам. Но с этого дня, как она верно догадывается, будет ночевать здесь чаще.