— Ну что ты, я безумно рад видеть тебя в своей постели.

— Да? А по тебе не скажешь.

— Не обращай внимания — это из-за колена.

Я сел на кровать и достал из тумбочки обезболивающую мазь.

— Давай я.

Настя выхватила у меня из руки тюбик, открыла его и аккуратно начала втирать в моё многострадальное колено мазь. Как же это приятно! Душа ликовала от того, что девушка обо мне заботилась, а значит простила? Боясь испортить момент, я молчал и лишь любовался…

— Как это случилось? — нарушила тишину Настя, поглаживая пальчиками шрамы после операции.

— На горнолыжном курорте неудачно стартовал на новой трассе. Думал, что уже достаточно мастерски владею сноубордом и переоценил свои силы.

— Ты катаешься на сноуборде? Здорово. А я лишь на лыжах. Иногда. Ну всё, готово.

Настя закрыла тюбик и вытерла руки влажными салфетками.

— Иди сюда, — протянул ей руку, приглашая в свои объятия. Девушка ещё мгновение меня изучала, а потом, словно сдавшись, легла рядом и позволила себя обнять. Я выключил свет и в темноте особенно остро ощутил, что не одинок. Поцеловал Настю в макушку и улыбнулся: нет, больше она отсюда не уйдет.

— А я никогда… Никогда не была на горнолыжном курорте, — прошептала Настя куда-то мне в шею и зевнула.

— Будешь, — пообещал я и пробежался пальцами по её волосам. — Вот как вылечу колено и обязательно слетаем.

— Какой же ты, Алексеев… — ещё тише сказала Настя.

— Какой?

— Невыносимо нереальный…

Пока я думал над тем комплимент ли это, Настя тихо засопела. А следом за ней и я погрузился в спокойный крепкий сон.

Утро началось с приятного — так, как и должно начинаться между влюблёнными…

Настя остервенело трясла меня за плечо:

— Матвей! Да проснись же ты! Ты почему будильник не завёл?!