— Столица полна народу, — продолжал я. — Часть из них богатые и состоятельные люди. Другая часть их слуга. Есть еще торговцы и мастеровые. Ткачи, ремесленники, портные. Гвардейцы короля все наперечет, и кто, как не ты, Мариф, осведомлен о возможностях чуть ли не каждого вояки. Кто еще мог сделать подобное? Раскормленные охранники богатеев — сомневаюсь. Горняки и шахтеры, так они право только лопатами и могут орудовать, да и не им тягаться с небесными бродягами. Остаются только наемники. А откуда им взяться в нашем городе?

— Ты мог договориться с ними заранее, — буркнул офицер, все еще напряженно морща лоб.

— Договориться с кем? С наемниками! То есть задолго до того, как мы вообще условились об этой сделке? А может, все-таки у капитана были враги? Тебе не могла прийти в голову подобная мысль? Есть кто-то еще, кто желал бы его смерти!

— Кто же это теперь узнает!

— Ты, Мариф! Офицер королевской гвардии! Вместо того чтобы крошить мне ребра, лучше бы закрыл городские ворота и расспросил всех, кто мог видеть кого-то подозрительного. Расспросил бы так, как меня к примеру. Да и подумай сам, неужели, заплатив кому-то за убийство капитана, я бы так и продолжал сидеть в доме, дожидаясь вестей. Меня бы уже и не было в городе, вместе с кораблем и казной в придачу.

— Ты прав, Брамир, я, пожалуй, поспешил обвинить тебя. Прости великодушно.

— Да ладно, что уж там.

Разумеется, я покривил душой, вдалбливая разбушевавшемуся офицеру свои собственные мысли. Если бы мне действительно пришлось заплатить кому-то за убийство недруга, то я не сдвинулся бы с места, пока не убедился в том, что все сделано как надо. Мало того, я бы никогда не покупал наемника сам. Пусть это будет кто угодно, но только не я. Само собой мне не нужна была смерть капитана Тауса и тем более всей его команды.

В своих мечтах я уже был на теплом морском бережке с золотом в кармане, беззаботный и счастливый. У меня не было оснований думать, что оставшуюся часть договора капитан не выполнит. А если бы и случилось подобное, то я бы, непременно, более изящно выкрутился из сложившейся ситуации. К примеру, я бы не побрезговал нажаловаться властям на коварного чужестранца и сказал бы, что мой корабль украл его бывший владелец. А королевская рать не смогла уберечь имущество честного, благонадежного гражданина, которое в равной степени принадлежит и самому королю. Вот и все, с таким раскладом все пожурят наглого и неблагородного капитана, пожалеют меня как пострадавшего в этой грязной афере, и я останусь хоть и при малых деньгах, но все же с чистой и незапятнанной репутацией.

Мариф наклонился ко мне, словно маленького ребенка, поднял на руки и понес во двор. Там он усадил меня на просторную скамейку возле купели и стал отряхивать от пыли и ошметков мебели, налипших на камзоле.

— А ведь и правда, Брамир, тебе подобное не под силу. Никаких грифов в твоем кошельке не хватило бы нанять таких матерых убийц. Ведь и трактирщик, и все слуги в один голос говорят, что нападали люди с кинжалами. Такими, как обычно носят при себе анильцы, что живут в пещерных городах на краю великой пустыни.

— Я игрок, Мариф, — соврал я, даже не моргнув глазом. — Ничья смерть мне не выгодна, это не мой промысел. Я могу сжульничать с пьянчугой за игрой, могу наказать хитрым фокусом заносчивого франта, а чтоб надоумить кого-то на убийство! Прости, Мариф, не стал бы.

— Да ты прав, Брамир! Никто, с кем бы ты мог встретиться в этом городе, не совладает с таким большим отрядом, как у капитана. Под силу только наемникам. Из города ты не выезжал без присмотра, я знаю. Эх! Всех бы их погадать на кол!

— Куда им деваться? Здесь только две дороги: либо к перевалу, в раскаленную и смертоносную пустыню, либо дальше на юг, где преградой им станет пограничная стена Асур-Валада, брата нашего великого короля.

Глаза Марифа округлились от удивления, и он, вскочив снова, напугал лошадь и своих солдат, отпрянувших от него в ужасе.

— Все сюда! Бить тревогу но казармам! Три отряда! Собрать немедленно! Два отряда на перевал! Третий со мной на границу! Господин Брамир совершенно не виновен!

Сказав это, Мариф вскочил в седло и только чуточку наклонился ко мне.

— Прости, Брамир, за то, что посмел подумать о тебе как предателе и заговорщике! Я еще явлюсь с извинениями. Мне пора! Я найду убийц, где бы они ни прятались!

Ответить я не успел, вся гвардия помчалась вслед за своим командиром, оставив ворота распахнутыми настежь. Старик Тром принес из сада несколько свежих листьев живокостника и стал вымачивать их в купели, прикладывая поочередно к моим ссадинам и ушибам.

— Молодой, буйный, — ворчал дед, разминая в костлявых руках упругие листья. — Духи силой не обидели, а ума не дали. А если б зашиб ненароком.