Но Дрын, торопясь заставить Белова молчать, забыл про свои лыжи, поэтому двигался по прямой, а Белов был в ботинках и легко скользнул навстречу и чуть левее, сопровождая огромный топор движением посоха и чуть подталкивая топор вперёд и вправо от себя. А обе ноги Белова плотно прижали лыжи к снегу, в результате чего Дрын потерял равновесие и завалился вперёд. Топор, завершивший полукруг, чуть не вылетел вперёд, но посох чуть изменил его траекторию. Результатом всех этих почти незаметных чужому взгляду движений стал летальный исход грешного Дрына, в результате прорубленной промежности собственным топором. Что характерно, Белов решил выпендриться, и в момент падения Дрына на снег снова стоял на старом месте, как ни в чём не бывало.

Результат превзошёл все ожидания. Не успел Дрын захлебнуться в последнем крике, его подельники перевели взгляд на Белова. Тот решил ковать железо, пока горячо:

- И с этим змеем вы хотели убить меня? За что? Не слышу ответа?- Белов даже обозначил движение, навстречу троим. Те машинально отступили назад.

" Ну, что, пошла работа", подумал Белов и перешёл на более мягкий тон.

- Пойдёмте, ребята, сядем рядком и поговорим ладком, вон на ту лесину,- Белов показал на две большие ветви шагах в десяти. Подавая пример, пошёл туда первым, расчищая снег и не оборачиваясь назад, показывая, что не боится троих за спиной. Никто из этих троих даже не подумал, что любое их движение выдал бы скрип снега, их поразила такая самоуверенность Белова, на что тот и рассчитывал.

Глядя, как рассаживаются мужики, Белов мысленно оценивал их бойцовые качества, психологическую стойкость. Дядю убитого на лодье племянника Белов уже считал своим помощником, даже если тот бы напал на Белова. Дальше разговор постепенно перешёл в ненавязчивый допрос, в ходе которого злодеи рассказали, что Дрын подговорил их ещё в Соли Камской пощупать жирного гуся. Дрын обещал им столько имущества, сколько те смогут унести за собой на санях. А когда те удивились, зачем такому силачу, как Дрын, их помощь, получили ответ, что гусь живёт не один и люди нужны, чтобы хозяйство не сожгли при нападении, лишив добычи.

Продолжая разговор, Белов ненавязчиво уточнил биографии злодеев, как ни странно, серьёзных преступлений за ними не было. Все отрицали убийства за собой, даже в пьяной драке. Белов сначала сомневался, но, вспомнив поступки Дрына, понял, что тот решил использовать троицу вместо лошадок, а ближе к Соли Камской избавиться. Уточнение семейного положения троицы подтвердило его мысли. Тогда Белов высказал им свои предположения. Те сначала отрицали такую возможность, но под наводящими вопросами и уточнениями Белова уверились в его правоте.

Ребром встал извечный русский вопрос, что делать?

Сначала Белов хотел использовать их в работе со Скором, но убедился в бесполезности. Эти умельцы в первый же день напьются и разболтают всё и даже больше. Поэтому даже разговора о Скоре он с ними не заводил, хотя участие старшины в нападении было несомненным. Трёх бойцов Белов выспросил, как они прошли Тывай, те дружно ответили, что заходить туда запретил Дрын, вот на обратном пути обещал пустить повеселиться. До Тывая оказалось всего полдня пути. Вот и хорошо, значит надо продержать бойцов здесь до вечера, а завтра с утра вернуться и проводить за посёлок. Запомнив, что бойцов зовут Малик, Тетеря и Хлоп, Белов несколько раз проинструктировал их что делать и что говорить в Соли Камской. Затем они вернулись к трупу Дрына, и раздели его. Топор покойного и кошель с десятью гривнами, как полагается, достался Белову, против чего никто не стал спорить. А всю одежду со шлёмом и бронёй Белов отдал трём бойцам, вызвав у них просто всплеск благодарности. Белов понимал, что броня Дрына стоит больше полусотни гривен, но её отсутствие работало против его идеи.

Идея Белова была такова, четыре бойца шли себе, шли, пока Дрын не провалился в промоину. Достали его только через полчаса и без топора, как добрые друзья поделили имущество и вернулись пропивать в Соль Камскую. А куда и зачем вёл их Дрын, он им не говорил. Повторив эту версию, Белов заставил выучить и запомнить место гибели Дрына, указав на окружающий лес. Заметив, что начало смеркаться, Белов велел собрать хворост и нарубить веток, положил на эту кучу раздетого Дрына и поджёг. А троим обормотам объяснил, что это надо для них, чтобы никто не проверил, имеется ли у Дрына рана, иначе убийство ляжет на них. Напоследок, напомнив, что вернётся сюда завтра и проводит троицу до Камы, а летом обязательно приплывёт в Соль Камскую, Белов быстро ушёл домой по протоптанной лыжне.

Сумерки ложились всё плотнее и плотнее, поэтому весь обратный путь Белову пришлось пройти бегом. В норматив перворазрядника он, конечно, не уложился, но за два с половиной часа тридцать километров прошёл.

Лариса уже волновалась, хотя и не показала виду, с детства была приучена, как дочь охотника, к неожиданностям. Белов собрал свою семейку и рассказал почти обо всём, только гибель Дрына представил провалом в полынью, а задержку тем, что долго вытаскивали. Но основную цель злодеев обозначил вполне чётко - грабёж и насилие с последующим убийством. Поэтому выдал всем по охотничьему ножу в ножнах, и велел носить на поясе даже при выходе в курятник. Третьяка с Владой обязал закрываться на ночь, на стук не открывать, рогатину с топором держать под рукой, в случае опасности кричать громче. Для пущего эффекта продемонстрировал топор Дрына, уже отмытый от крови.

Политико-воспитательная речь произвела неизгладимое воздействие. Лариса долго не могла уснуть, пока Белов не приголубил её как можно нежнее, не забывая о беременности.

Наутро, ещё в сумерках, Белов убежал вниз по реке. Троица была на месте, затем исправно проследовали до Камы, где Белов их отпустил. Но до этого заглянул в Тывай, где убедился в правдивости разбойников. Обратно Белов вернулся засветло, с поклонами Ларисе от родни.

Строго-настрого запретив Ларисе говорить об этих злодеях, наутро, радуясь тихой погоде, которая обещала стоять ещё дня три, Белов с женой вышли по утоптанной лыжне и до сумерек добрались в Тывай. Белов вспотел, несмотря на спокойный ход, настолько много тащил гостинцев для родни и знакомых.

После раздачи гостинцев, в которые Белов разрешил включить только продукты, объяснив Ларисе, что вещи будут дарить только те, которые сделают или купят сами, а не наследственные, которые покойные родители дозволили тратить только на женщин. А Белов, как любящий сын, не может обмануть родителей. Но если Лариса хочет, Белов может подарить много вещей в обмен на ещё одну жену. Лариса, конечно, отказалась наотрез, и с тех пор очень ревниво смотрела на подарки.

После небольшого фуршета при лучинах и бражке, во время которого в дом под разными предлогами набились почти все молодые девушки, ненавязчиво предлагавшие Белову если не руку, то другое место точно, по требованию разгневанной Ларисы все легли спать. Увидев, что Лариса легла на полати снаружи, тесно прижав Белова к стене, тот мысленно усмехнулся и подумал, что следующий визит в Тывай Лариса устроит ох как не скоро. Спалось не очень, с вечера было душно, к утру стало холодно. Утром Лариса подняла всех с самого рассвета, еле дождалась окончания завтрака и сразу пошли домой.

Обратная дорога прошла без приключений. А на следующий день ударили сильные морозы, и предполагаемое посещение Соли Камской пришлось отложить.