Следующий день прошел спокойно. Хотела бы я так сказать, но увы, спокойствие длилось только до десяти часов. Утра. Слуги поговаривали, что Эаран вернулся, но он заперся в своем кабинете и беседовал только с распорядителем. Я спокойно уминала яблочный пирог в своей комнате, сидя у окошка, пока вышеупомянутое спокойствие не прервалось диким воплем с улицы. Петухи?! Вопль повторился. Показалось?! Нет, крики только разрастались! Вдруг дверь в мою комнату отворилась, и мертвенно-бледная Марта прокричала:
— Спасайтесь! Грядет конец!
Надеюсь, не мне. Вот Марта уже упала в обморок, а по ее телу в мою комнату засеменили насекомые. С каких пор в замке столько тараканов?! А термиты откуда?! Жучки со светящимися глазами?! Я ойкнула и решила забраться на стул для дальнейшей оценки ситуации, а оценивать было еще что! Смотря со своего постамента на вновь пребывающие полчаса насекомых и паукообразных, я решила, что неплохо бы вызвать дезинсекцию… Сырые подвалы до добра не доводят, куда только Керион смотрел!
Нервы подводили, ибо жучки заскользили по ножкам стула, а в окно направлялся целый рой агрессивно настроенных пчел и комаров. Первого я прихлопнула, основательно раздавив, что аж лапка отвалилась, а он в лучших некромантских традициях изогнулся и ожил, продолжая полет без лапок.
— МАМА! Это же трупы!
И тут я присмотрелась внимательно к восставшим во всех смыслах этого слова: у кого-то не хватало лапок, у кого-то крылышек, кто-то выглядел очень помятым, даже раздавленным, зато глаза горели зеленым потусторонним светом. И все сползались ко мне. Недолго думая, я рванула из комнаты в поисках помощи. Слуг в обмороке было достаточно, но меньше, чем вчера. На них копошились насекомые, правда, пока только перебирали лапками, не торопясь кусать и избавиться от рода человеческого. На кухне, куда я ворвалась, Изольда, новая служанка, уже раз пятый пыталась убить ковшом таракана, но тот упорно собирался из кучки в нечто живое и грозило сломанным усиком. Девушка визжала, но с новой силой дубасила насекомое, не замечая за спиной еще с сотню таких же настроенных на жизнь созданий…
Я выбежала в коридор, а под ногами ползали пушистые гусенички. Наступать на них было не самым приятным делом, поскольку они почти разложились, и теперь пахучая жидкость наполняла замок ароматом прелости и гниения. На пути во двор столкнулась с дворецким, который вцепился мне в плечи и не свойственно человеку его возраста заголосил:
— Это пророчество! Богиня послала нам кару! Мы прогневили ее!
— Что?!
— Нашествие насекомых! Развернутся недра земли, и природа отплатит злостью за нашу злость! Молитесь изначальным, несчастные, просите пощады или будете страдать сильнее! Началось! Это знамение! Куда же вы, Рейна?!
— Навстречу судьбе.
— Мы все лишимся разума! Началось!
По пути захватив метелку, расчищала себе путь вперед. Насекомых становилось все больше, требовалось определенное усилие, чтобы сдвинуть в сторону кучку ползущих. Но когда я пробралась на выход из дома, на меня смотрели сотки маленьких сетчатых зеленых глаз, жужжащих очень знакомый мотив.
Поднимайся букашка, радуйся солнцу! Восстань!
Солнышку спой, глазки открой…
Лапками топ, ресницами хлоп…
В тот раз сила текла в землю, ускользая от меня и впитываясь, чтобы зов услышали они. Букашки. Поздравляю, Рейна, ты успешно намагичала. Всемилостивые боги, как у меня вообще получилось?! То ранка не срастается у живого, сколько магии не трать, то букашки оживают. Думай, Рейна, думай, пока ты не перешла на сторону насекомых в мир иной.
— Так, если я спела песню, и они проснулись, значит, нужно спеть и усыпить, — голос звучал не очень уверенно, а вокруг носились слуги с криками и воплями. В основном женщины, конечно. Что радовало, никто в этой суматохе не додумался доложить хозяину о происшествии. — Храни панику и звукоизоляцию!
Я вышла в сад и встала посередине около самок красивой клумбочки, которую опыляли покалеченные бабочки-зомби, а рядом ползла наполовину переваренная гусеница. Рядом хороводом бегали слуги, из дома раздавалась оры, которые каким-то чудом не слышал Шиис.
— ААА…Букашки, прием, прием…