Софи так же уставилась на него в ответ.

— Потому что… — Софи отчаянно вспоминала все те причины, которые обуревали ее тогда, на пляже. — Он — муж Кэрри. И если я останусь с ним, я предам Кэрри! И потом, может, я вовсе и не нужна ему, может, он хотел просто позабавиться. И если бы я осталась, а у нас ничего не вышло бы, что тогда стало бы с девочками? Этим детям и так уже слишком много пришлось пережить, и… и есть еще другие причины, которые я уже не помню, но они очень, очень веские, поверь.

Кэл чуть не поперхнулся своей диетической колой.

— Ты просто невозможна, — сказал он. — Он. Тебя. Любит.

— Откуда ты знаешь? — захныкала Софи, отчаянно всплеснув руками.

— Да потому что я знаю тебя, и знаю, что сбежала ты совсем по другой причине, и все, что ты сейчас мне наплела — просто чушь собачья. Ты сбежала потому, что знаешь, что он тоже тебя любит, вот и перепугалась до смерти. Иначе чем еще можно объяснить твою постоянную меланхолию?

— Я все равно не могу вернуться, Кэл. Он — муж Кэрри. Моей подруги.

Обе красиво выщипанные брови Кэла поползли вверх.

— Это — не причина, — сказал он уже с отчаянием в голосе.

— Это — причина, — настаивала она. — И довольно веская причина, уж поверь мне.

— Слушай, но ведь Кэрри с Луисом не жили вместе уже несколько лет перед тем, как ты его встретила. Ты не рассказала мне всего, но я пришел к выводу, что, из-за чего бы они ни расстались, это случилось не потому, что он — злой гений. Скорее всего, просто они, как и все мы, оказались обычными слабыми людьми. Слушай, Соф, ведь ты же была влюблена в Алекса, разве нет?

— Я так думала, — сказала Софи, хотя вопрос и показался ей бессмысленным.

— Вот именно… а прошло уже больше двух лет. Так вот скажи мне, как ты — живой человек — отреагируешь на то, что он через две недели женится? Что ты на это скажешь?

— Правда? — рассеяно спросила Софи. — Как мило. — И тут же нахмурилась, взглянув на Кэла. — Откуда ты знаешь?

— Да ничего я не знаю. Я просто пытаюсь доказать свою точку зрения. Если бы Кэрри была сейчас жива, плевать бы она хотела на вас с Луисом. Она жила бы своей жизнью.

Софи кивнула.

— Я знаю, — сказала она. — Но ее нет, она не может дать свое одобрение, поэтому это невозможно.

Кэл укоризненно посмотрел на нее.

— Если бы Кэрри смотрела сейчас прямо на нас, то она, наверно, заорала бы: «Беги к нему, бестолковая корова!» Нет, ты лучше уйдешь в монастырь вместо того чтобы выйти замуж за капитана и стать миссис фон Трапп, и все из-за каких-то никчемных принципов. Это даже не потому, что ты дура. Ты поступаешь так, потому что тебе страшно. Тебе страшно, что ты полюбила, страшно, что ты можешь быть счастлива, страшно вдруг пробудиться и понять, что вся твоя жизнь была полным дерьмом. — Софи широко раскрыла глаза, но Кэл не дал ей возможности перебить его. — Да, Соф, вплоть до встречи с ним твоя жизнь была скучной, скудной, одинокой и однообразной — и не ты одна такая! Но раз уж у тебя появился шанс все исправить, то зачем же его терять и заниматься самоистязанием за то, что посмела быть счастливой?! Вот это уже точно ненормально!

— Неправда! — воскликнула Софи, уже в следующую секунду ослабив свои протесты. — Не совсем так. Но это не все, Кэл. Я ведь сказала, что дело не только в нем. Это — семья, семья, которая только-только окрепла. Что, если у нас с Луисом ничего не выйдет, что тогда будет с девочками? Представляешь, какой будет ужас, если мы расстанемся, и они будут в это втянуты? Я не могу так с ними поступить.