Невольно вспоминаю один вечер – почти сразу после этого. Я потеряла телефон, искала его весь день, а потом нашла у него в машине.

Думала, что свихнулась, но нет.

Втягиваю носом воздух, пытаюсь надышаться. Я не сержусь на него.

Если бы не он, непонятно, через сколько меня нашли бы.

Не злюсь.

В голову лезет тысяча мыслей, за которыми уследить не могу. Чёртики внутренние не слушаются. Говорят и говорят то, о чём я думаю больше всего после произошедшего.

– Я разберусь с Матвеем.

Нет… Только не это.

Лучше бы он молчал!

Опять буря злости охватывает. И я ведь понимаю, что Матвей здесь ни при чём. Девочка умерла раньше. Не из-за него.

– Как только вернёшься домой, займусь переездом Милы и Антонины Аркадьевны. С семьёй проще. Или ты хочешь поехать к ним? Слышал, что родные стены лечат.

– Не надо, – хриплю. – Я не поеду к ним.

Говорю с трудом.

Я не ожидала этого диалога так быстро.

Но пора. Прямо сейчас. Иначе потом не смогу.

– Хорошо. Тогда дождёмся их приезда.

– Нет, – снова говорю. В этот раз уверенно, решительно. Раньше я никогда не набралась бы смелости, чтобы поднять голову, посмотреть в карие тёплые глаза, а потом уверенно произнести: – Я не вернусь в твой дом, Артур.

Я думала, что никогда не скажу эти слова так легко.

Но они вылетают на выдохе.

Жмурюсь и говорю то, что должна: