Снова, е-мое, здорово.

В этот момент Каррера сделал свой ход.

В моих глазах мелькнул розовый проблеск – где-то над головой ожил двигатель. Рефлекс посланника мгновенно уловил это движение, и руки тут же развернули жук навстречу атаке. Замигали орудийные системы. С держателей сорвалась пара дронов-перехватчиков. Сделав петлю, чтобы уйти от систем прямой защиты приближавшейся ракеты, они набросились на нее с противоположных сторон и сдетонировали. Мне показалось, один из них перед взрывом чуть отклонился от курса, сбитый помехами. Полыхнула беззвучная белая вспышка, и лицевая пластина потемнела, ухудшая видимость.

Но к тому времени наблюдать мне уже было некогда.

Я оттолкнулся от сиденья жука и, преодолев минутный приступ ужаса, упал спиной в темноту. Левая рука потянулась к рукоятке ранца. Я подавил импульс.

Еще рано.

Жук, все еще со включенным двигателем, кувыркаясь, поплыл прочь. Вытеснив из головы мысли об окружавшей меня бесконечной пустоте, я сосредоточился на смутно ощущаемой громаде корабля над головой. В бледном свете звезд костюм из полисплава и ранец на спине будут практически невидимы. Из-за отсутствия реактивной струи определить мое местонахождение смогут разве что самые чувствительные из детекторов массы, а я готов был поспорить, что у Карреры под рукой такого нет. До тех пор пока импеллеры оставались выключенными, единственной видимой целью был двигатель жука. Съежившись посреди невесомой тишины, я за трос подтянул к себе «санджет» и прижал к плечу приклад. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Попытался не ждать следующего хода Карреры слишком нетерпеливо.

Давай, давай уже, сукин ты сын.

Не-не. Это ожидание, Так.

Мы научим тебя не ожидать ничего. Тогда ты будешь готов ко всему.

Спасибо, Вирджиния.

Нормально экипированному вакуумному коммандос такой херней особо страдать не приходится. Целый арсенал датчиков грузит данные в системы шлема под руководством шустрого персонального боевого компьютера, который отнюдь не страдает от того парализующего благоговейного ужаса, который вечно норовит обуять в глубоком космосе человека. К машине прилагается боец, но, как в большей части современных войн, львиную часть работы делает все-таки машина.

У меня не было времени найти и установить воентех «Клина», но я был более-менее уверен, что и у Карреры его не было. А значит, все, чем он располагал, – это оборудование, которое оставила команда Ломанако на борту корабля, и, возможно, «санджетом». А для клиновского коммандос необходимость оставить оборудование без присмотра все равно что нож острый; так что осталось там немного.

Надейся.

Остальное в общем-то сводилось к поединку один на один на уровне технологического примитивизма времен Армстронга, Гагарина и прочих героев эпохи орбитальных полетов. А это, как убеждал меня тетрамет, должно было играть на руку мне. Призвав на помощь чувства посланника, я подождал, пока они заглушат беспокойство и перекроют тетраметовый амок, и перестал ожидать чего бы то ни было.

Вон там.

Розовая искра соскользнула с темного края нависающей над головой громады.

Я повернулся вокруг своей оси так плавно, как только позволял экзокостюм, принял нужное положение, готовясь к старту, и врубил импеллеры на полную мощность. Внизу полыхнула белая вспышка, на мгновение отпечатавшись на нижней половине моей сетчатки. Выпущенная Каррерой ракета настигла жук.

Я заглушил импеллеры и начал медленно плыть вверх по направлению к кораблю. Мои губы, закрытые лицевой пластиной, искривились в удовлетворенной усмешке. Взрыв жука должен был скрыть след импеллеров, и Каррера снова остался ни с чем. Возможно, чего-то подобного он ожидал, но увидеть меня не успел, а к тому времени, как увидит…

На корабле полыхнуло пламя «санджета». Рассеянный луч. Я на мгновение съежился, но затем усмешка снова вернулась на мое лицо. Каррера простреливал широкий сектор, слишком далеко от того места, где я сейчас находился. Мои пальцы, сжимавшие приклад «санджета», напряглись.