— Хм… А что, Кирилл тоже своих подруг пригласил? Это было бы весьма опрометчиво с его стороны…

— Согласен. Праздник мог бы закончиться очень грустно. Опять глупость сморозил, вы уж простите.

— Иногда лучше пить, чем говорить. — Блондинка кивнула на бокал, который Андерс прихватил со стола по дороге сюда, но больше ради приличия, чем для использования.

— Хотите, принесу и вам еще шампанского?

— Спасибо, мне уже хватит.

Это было непривычно, неожиданно, неприятно. Андерс уже не помнил, когда его так качественно отбривали раз за разом. Обычно ему хватало нескольких фраз, чтобы дама проявила интерес. А дальше все шло по накатанной. И настаивать особенно не приходилось: женщинам хватало его внешности, обаяния и харизмы, даже кошельком особенно ни перед кем не светил.

А вот эта грустная красотка словно задалась целью отделаться от нежелательного ухажера. Правда, она еще не догадывалась, что при необходимости парень мог переть напролом с настойчивостью бульдозера. А необходимость у него уже возникла и только укреплялась.

— Я могу узнать ваше имя? Уже и не знаю, с какой стороны зайти, чтобы просто с вами познакомиться… — Этот крепкий орешек, тем не менее, нужно было срочно раскусить.

— Ну, так и надо было его спросить. Меня зовут Валерия. Можно просто Лера.

— Очень красивое имя, Лера. И Валерия — тоже великолепно звучит. — Он был искренен в тот момент. Имя замечательно подходило девушке.

— Главное, Валей не назовите, ненароком. Вот это будет непростительной ошибкой.

— А что, и такие казусы случались? Серьезно?

— Случались. Всякие бывали казусы. — Девушка снова не смотрела на него, вглядывалась куда-то в темные кроны деревьев, шелестящие за балконом.

— У вас очень красивый голос, Валерия.

— Вы, случаем, не пытаетесь меня клеить, Андерс? — Снова гордый поворот головы на очень изящной шее, лишь слегка прикрытой легкими завитками волос. Тонкая бровь, приподнятая в демонстративном изумлении. Прямой взгляд, по которому сразу ясно: спрашивает не в шутку, всерьез.

— Пытаюсь. Хорошо, что вы это заметили. Кстати, ваша подруга Елизавета над моим именем изгаляется всячески, я столько разных вариантов услышал… В общем, если хотите, можете звать меня и Андреем, и Энди, и Андрюхой — как удобнее. Я привык и почти всегда отзываюсь.

— Это всем Лизкиным подругам такая щедрость полагается? У вас с ней договор какой-то?

— Нет. Только вам позволяю. Просто очень хочется, чтобы вы мое имя произнесли еще хотя бы пару разочков, в любом варианте. — Он слушал себя и диву давался: откуда могло взяться сразу столько пошлой нелепости? Вроде бы, никогда слабоумием не страдал, но вот сегодня расклеился. Не мог облечь свой интерес к женщине хоть в какое-то подобие нормальных фраз.

— И, все-таки, вы откровенно меня клеите. Но как-то уж слишком откровенно. До такой степени, что это похоже на издевательство.

— Слава Богу, что на дурачка не похож.