– Мы с вами встречались раньше?

Он покачал головой:

– Меня зовут Дэниел.

– Вы студент? – поинтересовалась она, пытаясь понять, с кем имеет дело.

– Юрфак в Колумбийском.

– Юридический. А я бы подумала о поэзии. – Вдруг она перехватила взгляд дирижера, попрощавшегося с последним гостем. – Извините, мне нужно идти. Приятно было познакомиться.

Произнесла она это с оттенком сожаления, и он решился задержать ее вопросом:

– Когда вы в следующий раз будете играть?

Он снова увидел ее инстинктивное любопытство.

– У меня в мае выпускные.

Он кивнул:

– У меня тоже.

Она снова бросила взгляд на дирижера.

– Мне правда пора. У нас еще банкет.

– Ясно, – проронил он, чувствуя, что упускает свой шанс.

А потом она произнесла слова, которые изменили его жизнь:

– Я репетирую в Шапиро-холле. Может, как-нибудь там увидимся.

В рассеивающейся полутьме Дэниел взял ручку и начал писать ей письмо.

Дорогая моя В.! Похожа ли любовь на тело? Начинает ли она умирать в день своего рождения? Подобна ли она дыханию превосходства, которое ты ощущаешь, когда держишь в руках скрипку Биссолотти? Мимолетному, уносимому ветром?

Слова растекались по бумаге чернилами, небо постепенно светлело, наступал рассвет. Первые лучи застали его врасплох и ударили в глаза, когда он посмотрел на восток. Он сделал еще один глоток уже едва теплого кофе и стал смотреть, как солнце поднимается над далекими мачтами какого-то большого корабля. Наступление дня изменило его, подняло настроение. Он посмотрел на недописанное предложение и подумал: «Ей это не нужно».