– Не вздумай шарить по карманам, – он накинул мне на плечи свой пиджак и игриво подмигнул: – Я слежу за тобой.

В районе мемориала Джефферсона светофор задержал нас на набережной. Наблюдая, как школьники в сквере со смехом кидаются опавшей листвой, я подумала, что, наверное, больше никогда не смогу почувствовать себя такой же свободной и беспечной. Моя жизнь всегда будет под контролем сенатора.

В доме для тренировок ждало послабление – в этот раз обошлось без браслета с датчиком слежения. Уровень доступа мне, правда, так и не сменили, но его хватало, чтобы в перерывах между заданиями шерстить архив. Первые несколько недель я проводила в нем все свободное время и, не найдя подробностей по делу Гримма, переключилась на расследование гибели Итана. По официальной версии, ответственность лежала на Чарльзе Гроссе – водителе фургона. Тело пятидесятилетнего строителя так и не обнаружили, зато в бардачке чудом уцелела записка, в которой мужчина просил никого не винить в своей смерти. Версию самоубийства подтвердили жена и коллеги Гросса – Эр Джей и Криста позаботились, чтобы к семейству Спейдов не привела ни одна ниточка.

В ноябре сенатор благополучно переизбрался на новый срок, и недоверие ко мне стало снижаться – сначала отменили запрет на пользование телефоном, а вскоре начали подключать к несложным миссиям. Большинство из них сводилось к сопровождению Кайлы в деловых поездках или доставке корреспонденции – тому, чем еще недавно занималась Криста. Я опасалась, что она может оказаться моей напарницей, но с бывшей подругой мы так и не встретились. Гримм как-то обмолвился, что она осела в Нью-Йорке – ее приставили к Фарелли.

С приближением Рождества количество заданий заметно поубавилось, и я готовилась провести сочельник в архиве, но планам помешал Гримм.

– Хо-хо-хоу! – Он ввалился в гостиную в дурацкой шапке Санта-Клауса, скинул с плеча сумку с ноутбуком и вручил мне коробку конфет, украшенную золотым бантом.

– Черт, – покраснела я. – А я не готовилась…

– Чепуха. – Гримм плюхнулся на диван. – Подарок, который мне интересен, всегда у тебя с собой.

Он похлопал себя по колену, предлагая присесть. Я демонстративно опустилась подальше от него, на краешек подлокотника – сегодня нет причин изображать доступность. Как и нет желания оказаться в постели.

– Хочу показать тебе еще кое-что, – Гримм достал из кармана небольшой футляр.

Я заметно напряглась, но, прикинув размеры, решила, что для кольца он великоват. Широко улыбаясь, Гримм протянул подарок. Изобразив ответную радость, я приоткрыла крышку... и не сдержала удивленного возгласа. На бархатной подушке лежал знакомый брелок с ключом от моей квартиры! Это значит, что я могу вернуться к себе?

– Официальное разрешение, – кивнул Гримм.

Я нахмурилась. Вряд ли сенатор настолько сентиментален, чтобы специально выбрать праздничную неделю. Наверняка ему донесли о моем досуге, и теперь он хочет отлучить от архива излишне любопытного агента. Как же мне остаться в особняке? Повертев в руках ключ, я с горечью призналась:

– Я даже Эр Джею не говорила, что никогда не любила эту квартиру.

– Тогда перебирайся ко мне, – тон Гримма по-прежнему был игрив, но выражение лица сменилось на серьезное.

– Как жить с человеком, о котором ничего не знаешь?

– Для начала спросить у него о том, что тебе интересно.

– Расскажи про суд.

Пусть теперь попробует отвертеться. Я ожидала сердитого выпада, вместо этого Гримм пожал плечами и расслабленно откинулся на спинку дивана:

– Нечего рассказывать.