Значит, Копателя убили. Если верить репортерам, обошлось минимальным количеством жертв – не как при расстреле в метро и на яхте. Однако по телевизору Конститьюшн-авеню напоминала зону боевых действий – дым, сотни карет «скорой помощи», люди прячутся за машинами, деревьями и кустами.

Эванс надел парку, засунул в рюкзак тяжелый термос, а рюкзак перебросил через плечо. Пройдя по пустынному коридору, он остановился у лифта и, чтобы сориентироваться, посмотрел на план-схему здания. Его палец был уже на кнопке «ВНИЗ», но он не успел нажать – его окликнули:

– Привет.

Доктор обернулся и увидел, что кто-то идет к нему от другого лифта.

– Привет, доктор. Слышали?

Это был детектив Харди. Его пальто было в пятнах и копоти. На щеке виднелся порез.

Эванс улыбнулся, но чувствовал он себя неловко. Ему вспомнилось, как час назад Харди чуть ли не открытым текстом обвинил Эванса в том, что тот придержал информацию об убийце. Доктор нажал на кнопку «ВНИЗ». Дважды.

– Только что посмотрел новости, – ответил он.

Сдернув рюкзак с плеча, Эванс начал расстегивать молнию.

Харди отсутствующим взглядом посмотрел на рюкзак.

– Ну, скажу я вам, наболтал я тут лишнего. Хотел добраться до этого парня, был немного не в себе.

– Угу.

Эванс залез в рюкзак и достал термос. Харди непринужденно продолжал:

– Он чуть меня не прикончил. Дал-таки мне жару. Я был от него метрах в десяти. Видел его глаза, ствол автомата. Да… Я внезапно ощутил настоящее счастье, что жив.

– Бывает, – заметил Эванс. – Где же лифт?

Харди взглянул на металлический цилиндр.

– Кстати, не знаете, где агент Лукас?

– По-моему, внизу, в вестибюле, – ответил Эванс, отвинчивая колпачок термоса. – Разве вы там не проходили?

– Я вошел через гараж.

Доктор открыл термос и поднял голову: ему в лицо был нацелен черный пистолет с глушителем.