Где-то незадолго до рассвета Кипа наконец вынесло на берег – сказать, что он выплыл, значило бы погрешить против истины. В последние несколько часов у него едва хватало сил, чтобы держаться на воде и дышать. Он отполз от кромки воды на достаточное расстояние, чтобы его не утащило обратно в море, и распластался на песке, словно выброшенный на берег кит.

Около полудня он пришел в себя от того, что кто-то обшаривал его карманы. Слабо завозившись, Кип попытался отпихнуть незнакомые руки; он решил, что на него напали грабители. Он сел и увидел, что на пляже вокруг валяется по меньшей мере еще десяток тел, вынесенных морем вслед за ним.

Внезапно мародер принялся смеяться. Кип, моргая, поднял на него взгляд, но у того за плечом ослепительно сияло полуденное солнце. Было видно только, что это молодой парень, одетый в грязно-белую рубаху и плащ, украшенный множеством цветных полос.

Ах да, и еще в его руке небрежно болтался пистолет.

– Вот это да! Похоже, я не ошибся пляжем, а? – отсмеявшись, проговорил юноша. – Уж повезло так повезло!

Окинув взглядом пляж, Кип увидел на берегу маленькую шлюпку. Очевидно, незнакомец приметил с воды мертвые тела и решил поживиться, чем получится.

Кипа мучила ужасная жажда.

– У тебя есть вода? – прохрипел он.

– Ага, в лодке. И еда тоже найдется.

Кип с трудом поднялся. Молодой незнакомец не стал ему помогать.

И тут до него дошло. Он знал этот голос! Кип сощурился против яркого света.

– О нет, – выговорил он.

– Малость туговато соображаешь сегодня, а? – откликнулся Зимун.

Он шагнул вперед и ударил Кипа по лицу.

Кип тяжело сел обратно на песок. Из глаз брызнули слезы. Он поднес руку к носу – тот не был сломан. Что ж, уже хорошо.

Медленно, с трудом он снова поднялся на ноги. Добрел до шлюпки. Отыскал мех с водой и выпил чуть не половину. Голова болела – возможно, это было похмелье; прежде Кипу не доводилось его испытывать. В любом случае к этому добавлялась еще и светоболезнь. Все тело ломило; вдоль ребер был длинный порез, а левая рука пульсировала в том месте, где Андросс ткнул ее ножом.

Кип подумал о том, чтобы напасть на Зимуна. Тот потирал руку: ушиб кулак о его лицо. Однако у Зимуна был пистолет. Он сразу же увидит, если Кип попытается извлекать (что в данный момент казалось примерно настолько же привлекательным, как бурлящая сточная канава), а Кип чувствовал себя не бодрее стодвенадцатилетнего старика. Кип видел, как быстро этот парень извлекает – это было давным-давно, – и к тому же не сомневался, что в случае чего у Зимуна хватит решимости воспользоваться пистолетом.

Он залез в лодку.

– Сними с себя ремень и дай мне, – велел Зимун. – Потом оторви полосу от своей рубашки и завяжи себе глаза. Медленно.

Кип повиновался. Зимун принялся сталкивать шлюпку в воду. Ощутив это, Кип рванулся вперед, срывая с себя повязку. Зимун как раз перебирался через борт прыгающей на волнах лодки. Одной рукой он держался за корму – а в другой был пистолет, направленный прямо в лицо Кипу.