– Ладно, не твое дело. Ты уж постарайся, чтобы получилось. Ты же умеешь, – польстил оператору режиссер, – А с ними я договорюсь.

Валерий сумрачно улыбнулся в ответ и включил камеру.

Один из военных поднял руку, предупреждая, чтобы незваные гости остановились и не приближались. Между военными и режиссером с оператором оставалось шагов пятнадцать-семнадцать. Оператор опустил камеру и помахал левой рукой. Помахал вполне добродушно, приветливо: дескать, добрый день, мы вот здесь заблудились, сбились с дороги и не подскажете ли… Один из военных быстро скрылся за углом фермы. Заскрипели ворота, и перед фермой появилось еще трое. Все они были в камуфляже, двое – с автоматами.

– Кто такие? Что надо? закричал один из них – это был полковник Сазонов. – Стоять!

– Мы съемочная группа, кино снимаем.

– Какое, на хрен, кино? Здесь проводятся учения. Кто вас сюда пустил?

– У нас есть официальное разрешение. Мужики, вы чего? Мы три дня людей не видели.

– Дай-ка предупредительный выстрел. Чего они сюда лезут? – негромко сказал полковник, и человек стоящий справа от него, поднял ствол автомата и трижды выстрелил.

Грохочущее эхо полетело от пригорка вниз. Ханна и Виталий Семага замерли на месте. Ветер дул к ферме, и Кошевников, находившийся за пригорком, ничего не слышал. Он запустил двигатель и погнал машину вверх по дороге.

– Стоять! Стоять! – полковник выхватил у стоящего рядом военного автомат, дал длинную раскатистую очередь поверх голов.

Ее-то водитель расслышал и вообразил, что таким образом военные приветствуют появление съемочной группы. Он прибавил газу, микроавтобус подбросило на колдобине, и он съехал с мостика на гравийку. И в этот же момент прогремел глухой тяжелый взрыв. Темно-синий микроавтобус швырнуло передком в воздух, он вспыхнул. А секунд через тридцать раздался оглушительный взрыв бензобака.

– Я же говорил! Я же предупреждал! Не двигаться!

Оператор и Хворостецкий развернулись. Камера работала, снимая горящие обломки автобуса и клубы черного едкого дыма, поднимавшегося вверх. Ханна прижалась к Виталию, словно надеясь за его плечом укрыться от неминуемой беды.

– Уходим, уходим…

Хворостецкий попятился назад.

– Стоять! Ни с места! – грозно крикнул тот, кто стрелял, и вразвалочку двинулся с пригорка вниз. Еще четверо растянулись цепью, охватывая полукольцом съемочную группу.

– Ни с места! Руки вверх!

Оператор положил камеру на землю.

– Господи, Господи, что такое!? – шептал он, с ужасом глядя на направленные на него стволы.

– Мы съемочная группа, мы приехали…