– Я должна тебе много рассказать перед…

– Перед чем? – насторожилась я.

Эмма отвернулась, явно борясь с собой. Ей так хотелось открыть мне какую-то тайну, но что-то внутри удерживало и заставляло сомневаться.

– Эмма, не пугай меня, ладно? Хочешь что-то сказать – скажи. Не мучайся, я пойму.

– Потом, Олечка, – неуверенно улыбнулась она, – потом. Давай сейчас забудем об этом.

– Отлично! Как эта штука поднимается?

Эмма показала рычажок, и послушный механизм трансформировал лежачую койку в койку со спинкой.

Ей очень понравился мой подарок. Я знала, что её последний зонт этой осенью вывернуло наизнанку порывом ветра, а ему и так было не меньше двадцати лет.

Мы поболтали ни о чём, вспоминали старых знакомых, Марика и его дочек, маму.

– Олечка, ты должна помириться с Ниной, – вдруг очень серьёзно сказала Эмма.

– Да брось! Не понимаю, о чём ты.

– Всё ты понимаешь, Оля. Характер у вас обеих тот ещё, но… Ты всё-таки старшая. И вы сёстры, в конце концов. Вы должны держаться вместе.

– И почему ты это говоришь мне?

– Я знаю, что ты скажешь, – упрямо продолжала Эмма. – «Вы слишком разные»? Да, возможно. Но ты просто поверь мне. Нина – твоя семья. Не бросай её. Кто будет заботиться о ней, когда…

Эта старая песня совершенно меня выбесила. Какого чёрта?!!

– Почему все считают, что именно Я её бросила?! Я что, должна была забить на свою личную жизнь и нянчиться с ней до старости, как мама? Она взрослая и должна справляться сама. К тому же это ОНА от меня отвернулась, если на то пошло!

– Не злись, – слабо проговорила Эмма, – я не это имела в виду.

– Да?! А что ты имела в виду? Я только и слышу всё время: «Нина то, Нина это»! Сначала от матери, теперь и ты туда же. Кто-нибудь хоть раз спросил, а как Я себя чувствую?

– Прости, Олечка, я просто…

– Нет! Никто не спросил! Конечно! Зачем? У меня же априори всё в норме, да? Я сильная и самостоятельная, а Нина – хрупкое создание, которое нужно непременно опекать. И делать это должна почему-то именно я. Ах да! Как я могла забыть?! Я же её сестра!