Нет, конечно же дело не в этом…

Послышались чьи-то шаги — кто-то грузно взбирался на насыпь за спиной Вика. Это оказался старейшина Владимир.

— Почему ты ушел? — спросил он.

— Железные пути, — ответил Вик вопросом на вопрос, — они ведь ведут в Город?

— Да. Туда, на запад — в Город.

— А на восток?

Старейшина усмехнулся.

— Неугомонный ты человек, скажу я тебе. Сотни и тысячи ходов — разве вы, не знающие того, что было до Исхода, можете представить себе такие расстояния?

— Нет, — сказал Вик. — В этом все дело. Мы утратили то бескрайнее пространство, что принадлежало вам. Мы должны теперь вернуть его.

— Вернуть? Как?

— Не знаю. Мы должны захватить Город. Может быть, там мы найдем ответ…

Старейшина только покачал головой.

— Ничего из того, что было прежде, уже нет. Почему ты стремишься вернуть то, что ушло раз и навсегда?

— Вернуть то, что ушло? — переспросил Вик. — Нет. Ты не понял меня, старейшина Владимир. Я просто тороплю то, что должно прийти.

Некоторое время они молча стояли на убегающих вдаль железных путях, скупо освещенных лунным светом. Потом все так же молча вернулись в поселок, где продолжалось свадебное веселье.

Наутро Вик, сопровождаемый старейшинами родов, чьи поселки находились на севере, отправился в неблизкий путь к озерам. Он возвращался домой. Незаметно для себя он привык называть свою хижину, где ждала Надежда, домом. Он все больше и больше отдалялся от Централи.

Но он не забыл того, что оставил в Централи, он не забыл Лен. Встреча с Ветой всколыхнула старые чувства. Весенний воздух заставлял сердце колотиться чаще… а на душе лежал камень. Вик не понимал, что с ним происходит. Вернее, он все прекрасно понимал, но приказывал себе прикидываться непонимающим. Лен была потеряна для него — законы рода суровы, да и законы Централи тоже.

Ему никогда не знать счастья…

Раздираемый самыми противоречивыми и смутными чувствами, Вик вернулся в свою хижину. Надежда встретила его на пороге. Она привычно протянула руку, чтобы принять повод — лошади в поселках содержались в больших общих конюшнях, но уход за каждой из них обеспечивали владельцы. Вернее, жены владельцев. Вик любил сам ухаживать за лошадью, но законы рода и тут диктовали ему правила поведения.

На этот раз Вик не отдал поводья жене. Он отстранил ее руку и, не глядя на Надежду, повел лошадь к конюшне. Там он почистил лошадь, подождал, пока она остынет, потом напоил и накормил ее. Ему не хотелось возвращаться в хижину. Он даже подумал о том, что можно заночевать здесь, в конюшнях, зарывшись в охапки сена и слушая сонное фырканье лошадей… Но что скажут про него на следующий день? Женщины разнесет новость по всему поселку. Худо придется и ему, и Надежде, и его роду… ах, как все перепуталось, как все плохо, как тяжело на душе!