Замочек, крохотный, подходивший разве что для вскрытия какой-нибудь тоненькой бисерной иглой, не поддавался. Сколько б Лилиан в нём ни ковырялась, ничего не получалось.
- Я не буду жить с сыном Толина Куоки! – приговаривала она. – Эта дрянь выгнала меня из аспирантуры! Эта сволочь обрекла меня на ту жизнь, которую я веду сейчас. Из-за него я вынуждена была работать в этом заплёванном кабаке – и даже ту работу потеряла. Я его ненавижу!
- Ты работала в "Вольном"?! – поразился Ирвин. – Кем там может работать девушка, если не…
Лили застыла.
- Кажется, - отметила она, - некромантия тебя смутила меньше. Но нет, я работала не в эскорт-услугах. Если ты заметил, вчера вечером я ещё была девственницей.
Как для приличной девицы, последнее слово очень легко слетело с её языка. Впрочем, Ирвин подозревал, что у некромантов смущение и совесть атрофируются как совершенно ненужные чувства, а то и вовсе выгорают. Какой бы хорошенькой и милой ни казалась Лили, она всё равно оставалась некроманткой, и что-то подсказывало Ирвину, что не стоит особенно обольщаться на её счёт. Возможно, она не прожжённая преступница, как некоторые её коллеги по дару, но на остальных Ирвин и не женился, между прочим.
- А кем ты тогда там работала? – на всякий случай осторожно уточнил Ирвин. Он был человеком довольно широких взглядов, но всё же предпочитал, чтобы у жены была какая-то приличная работа.
Лилиан поморщилась.
- Вышибалой.
- Кем?!
- Вышибалой, - повторила она. – Ну, понимаешь, как бы не пристало в таком уважающем себя заведении держать здоровенного детину, два метра в длину, метр в ширину, борода по грудь… К тому же, эти самые детины частенько лапают местных девочек, - на этом слове Лили скривилась, показывая, что она думает о самих девочках, - и, что намного хуже, официанток и клиенток. Первые не виноваты в том, что подают тарелки именно в "Вольном", а у вышибалы мозгов мало посмотреть, есть ли красная ленточка на запястье, а вторые ещё и возмущаются и в суд подают. В общем, одна морока. Потому хозяин вдохновился идеей нанять женщину. А у меня не было работы и не за что было платить по тарифам. Чтоб ты знал, эта хибара жрёт такое количество энергии, что приходится платить – ого-го сколько! Я тебе потом покажу выписки, - Лили спохватилась. – То есть, мы, конечно, сначала разведёмся…
Она вновь, уже с двойным усердием, принялась за замочек браслета.
- Не поддаётся, - наконец-то вздохнула Лили. – Перестань смотреть на мою грудь!
- Я смотрю на браслет, - возразил Ирвин. – В крайнем случае на одеяло. А за что наш петух выгнал тебя из аспирантуры?
- Наш кто? – опасливо уточнила Лилиан.
- Ну, петух… Куоки, - поправился Ирвин. – У меня не лучшие отношения с отцом. Я мечтал о том, как буду исцелять людей, меня запихнули в боевые маги и, знаешь ли, по юности немножко били. Я был, скажем так, пониже и похудее. Целительский дар не развился и в конце концов почти сдох…
- Я б так не сказала.
Ирвин усмехнулся.
- Хоть на что-то гожусь. В общем-то, я потому и Сияющий, что терпеть не могу быть Куоки. И фамилия эта дурацкая…
Лилиан вздохнула. Фамилия профессора Куоки ей не нравилась куда меньше, чем сам Толин.