Мэри и Пита они нашли на кухне.

На лице Мэри читался испуг, а Пит спросил:

—  Что это было?

—  Отвези маму и Линду к себе.

—  Я остаюсь, — возразила Линда. — И необходимо заняться твоим ухом.

—  Доверься мне. Поезжай к Питу. Мне нужно кое-что сделать. Я позвоню отцу, попрошу приехать и отвезти меня в больницу. Оттуда мы приедем к Питу.

—  А что потом? — спросила Линда.

—  Потом будем жить дальше.

Телефонный звонок слился с дверным.

—  Соседи, — уверенно заявил Тим. — Мы ни с кем не должны говорить, пока все не обсудим и не придумаем объяснения случившемуся.

Когда Пит уехал с Линдой и Мэри, Тим прошел в гараж, достал из ящика с инструментами сапожный нож.

Вырезал измазанные кровью участки ковровой дорожки в коридоре верхнего этажа и на лестнице. Сунул в мешок для мусора.

Звонили в дверь, звонил телефон, но уже не так часто.

Удивившись, что ни на декоративную подушку с дивана, ни на подушку с кресла кровь не попала, Тим вернулся с ними в гостиную.

Собрал куски разрезанной картины, все отстрелянные гильзы, тоже сунул в мешок для мусора.

С большим трудом передвинул высокий комод, вернув на место у стены, которое он занимал раньше. Собрал осколки разбитых ламп. Пропылесосил ковер в большой спальне, очищая от щепок и мусора.

Через пару дней он намеревался помочь отцу заделать все выбоины от пуль в стенах и покрасить их.

Он закрыл и запер окно в большой спальне, потом закрыл, но не запер окно в своей спальне в глубине дома.

Орки унесли с собой все снаряжение киллера, которое тот оставил на центральной стойке на кухне. Сняли наручники, которыми киллер прицепил стул к столу.

Нарезанные яблочные дольки в миске стали коричневыми. Тим их выбросил, вместе с кожурой из раковины.