– А вы скажете мне правду? – спросила Юля. – Вы же ничем при этом не рискуете! Если вы боитесь, что я настучу на вас в милицию, подумайте о том, что я ничего не смогу доказать, а вы просто откажетесь от своих слов, и все, скажете, что я вру!

– О чем ты, девочка? – спросил насторожившийся Машук. – Что тебе рассказать? Про Казбека? Про него у него самого спрашивай. Я его деньги через свою фирму не крутил. У меня свои деньги, чистые…

– Нет, вы не поняли, – перебила его Юлька. – Я не про Казбека. Скажите мне только «да» или «нет». Вы убили журналиста Георгия Милявского?

В трубке раздались хриплые звуки, похожие на кашель. Юлька поняла, что Машук смеется.

– Зачем? – сказал он наконец сквозь смех. – Это не я его, а он меня должен был хотеть убить. Я у него жену забрал.

– Он мог не согласиться на развод с Еленой, – напомнила Юля, – и ваша свадьба не состоялась бы.

– Э! Какая чушь! – воскликнул Машук. – Ты молодой еще. Сама ни разу не разводилась, не знаешь, что его согласия не стал бы никто спрашивать. Детей у них нет, в таких случаях разводят мигом, глазом моргнуть не успеешь. Он мог бы даже и в суд не ходить. Все без него сделали бы. Зачем мне его убивать надо было?

– Может быть, Лена не могла его оставить и вы решили убрать его со своего пути… – продолжала Юля допрашивать Машука, сама удивляясь, что он с ней все еще разговаривает и не бросает трубку. – И наняли убийцу.

Машук ответил на этот раз совершенно серьезно. Юле показалось, что он говорит важные для себя вещи, может быть, один из своих жизненных принципов перед ней открывает, может быть, своим личным опытом делится.

– Если мне человек мешает, да? – сказал он. – Я его убивать не стану. Я не господь бог, чтобы его жизнью распоряжаться. Да и не нужно убивать, чтобы убрать человека со своего пути. Есть много других способов расчистить себе дорогу.

– Например? – потребовала Юля.

– Надо его сделать нищим! – сказал Сергей. – Это самое главное. Остальное получится само. Без денег человек – никто! Он сам умрет. Надо у него деньги отнять, он уважать себя перестанет.

– Что у вас все – деньги, деньги! – воскликнула Юлька. – А, кроме денег, есть что-нибудь? Любовь, например, ненависть? Из-за ненависти можно человека убить, как, по-вашему?

– Убивать никого нельзя, – ответил Машук. – Начнешь убивать – сам умрешь! Слушай, хватит говорить! Меня дела ждут. На свадьбу приходи! Через две недели. Ресторан «Эльбрус», скажешь, я пригласил!

И он пропал из эфира, отключился.

А Юлька осталась сидеть с телефонной трубкой в руке. Она так и не нашла ответа на вопрос – мог ли Геру убить Сергей Машук? Да и как она собиралась это выяснить? Она же не следователь, ее просто пошлют куда подальше с ее вопросами, и все! На что она рассчитывала? Что Машук расскажет ей, как он убивал Геру? Или начнет объяснять, что у него есть алиби? Но у него могло и не быть никакого алиби. Чаще всего как раз те люди, у которых нет алиби, не являются преступниками.

Преступник заранее все продумывает и заранее готовит себе алиби – обычно проделывает какие-нибудь фокусы с часами и, обманув кого-то из своих знакомых, заручается потом его свидетельством о том, что в момент убийства тот видел его в другом месте. У убийцы обязательно есть алиби. А раз так, то любое расследование можно начинать с того, что просто разделить всех, кто имеет отношение к преступлению, на две группы – на тех, у кого есть алиби, и тех, у кого его нет. Тех, у кого нет алиби, можно сразу отпустить по домам и больше к ним не приставать. А преступника искать в первой группе.

Честно говоря, Юлька не верила, что убийцей мог быть Сергей Машук. Самое простое, но самое главное возражение против этой версии заключалось в следующем: не станет Машук рисковать своим положением и своими капиталами ради женщины или ради мести. И сегодняшний разговор лишний раз подтвердил это.

Трубка все еще была в руке у Юли. Она положила ее на рычаг, но телефон тут же зазвонил снова.

– Алло! – сказала Юля, вновь сняв трубку. – Кто это? Говорите!