Её белые зубы блеснули в тусклом свете абажура, висевшего над столом, за которым сидели.
— Высокая стрессоустойчивость характеризуется низким уровнем эмоциональности. А ты истерику мне в ресторане закатила. Никакая ты не стрессоустойчивая, а просто избалованная дура и истеричка. А весь твой похузм, он на тех, кто вокруг тебя распространяется, а на себя любимую нне-е-ет, конечно. — зло протянул Андрей и опрокинул содержимое рюмки в рот, занюхал кулаком.
Улыбка спала с Викиного лица, она тоже опрокинула в рот рюмку текилы, без соли и лимона, даже занюхивать не стала. Просто сняла с ног туфли на высоком каблуке и молча встала из-за стола, быстрым шагом направилась к выходу.
— Скатертью дорога! — крикнул Андрей ей вслед, но потом быстро осекся.
Шуба-то её в его машине, на ногах у неё туфли, были. Босая, почти голая, дальше продолжать насиловать своё воображение не стал. Бросил на стол деньги, и кинулся догонять обидчивую Рагозину, что как кость в его горле сегодня застряла.
Догнал быстро, опять на неё свой пиджак накинул.
— Замёрзнешь, пошли в машину, такси вызову. — дёрнул Вику в сторону машины, но она не пошла, выдав молчаливое сопротивление.
— Поцелуй меня… — шепнула неожиданно, с серьёзным лицом шагнув к обалдевшему от услышанной просьбы Андрею, её руки окутали его шею, отчего пиджак упал, на припорошенную чистым снегом улицу.
Она первая потянулась к его губам, пока он соображал, что происходит. Андрею казалось ещё полминуты назад, что он и не пьян почти, но вмиг опьянел от Викиного внимания. Ещё мгновение, и узнал вкус её губ. Сладкие. А он сто, нет, тысячу лет уже никого не целовал. Бросило в жар, хотелось с каждой секундой большего. Подхватил на руки, понёс к машине. Во всё ещё тёплом салоне автомобиля, в полумраке, в заезде между двумя старыми кирпичными зданиями и эта атмосфера добавляла драйва. Сносила крышу им обоим.
Вика сама сняла с себя платье, лифчика на ней не было, когда Андрей понял, что та стягивает с себя последнее, попытался сдать назад, понимая, что это всё неправильно. Оба пяные, кто-то потом обязательно пожалеет и будет беда.
— Вик…ты выпила, я тоже…может… у меня нет презервативов. — сам при этом не мог поверить, что говорит такое, сдает назад.
Никогда он так не мямлил и словно читая его мысли, Вика повторила;
— Андрей, да хватит мямлить уже! Просто трахни меня, мы же оба этого хотим! Я на противозачаточных. — выдыхая раздражённо сказала она, соврала, притягивая его за шею к себе.
И да, Андрей это сделал. Быстрая возня с ремнём и брюками, и тут же вошёл в неё. В горячую и влажную, со стоном, который не смог придержать. Давно не было женщины. Входил в неё с каждым толчком всё яростнее, стараясь не думать о том, что подойди к ней кто-то другой, а не он, то был бы сейчас на его месте другой, а не он. После первого раза был второй, после второго третий. Стоны, поцелуи, руки по телу и жара. Жара по венам. Жара в салоне, всё плавилось в этой, внезапно случившейся между ними жаре.
— Поедем ко мне. — заявил Андрей, желая простора для четвёртого раза, хотел не только ощущать, но и видеть Вику в своей власти.
— Нет…Увези меня домой, я, что-то мне нехорошо. — задыхаясь в душном салоне, попросила Вика.
Она выбралась из его объятий и нащупав платье, быстро натянула его.
Андрей нехотя вызвал такси. Пока ждали машину, продолжили то, с чего начали. Целовались. Страстные поцелуи продолжались и в такси пока ехали к Викиному дому. А когда приехали, она вышла из машины, хлопнув дверью, и даже не сказала Андрею пока. Просто скрылась за воротами родительского дома.
Глава 2
Бычок вышел из отцовского кабинета, прям как самый настоящий бычок. В глазах ярость и ноздри как крылья бабочки бяк-бяк. И вся эта прелесть в мою сторону надвигается. Тут-то до меня и дошло, что я сдурила. Я реально дура, как постоянно говорит Корнилов. Папина я кровь и плоть, ну поорал бы, возможно, абортом бы угрожал, но не убил это точно, а этот…