– Я подумал, что, может быть, ты, как и я, охотишься за человеком, убившим твою матушку.

«Убившим мою ма…» Должно быть, он ослышался. Дерик обошел костер, чтобы заглянуть французу в лицо.

– Она покончила с собой.

Моро встал и поднял глаза на сына. В них читалось такое горе, что Дерику захотелось отвести взгляд. Горе и глубокая любовь, которая не остыла даже за все прошедшие годы. Дерик лишился способности дышать. Но если несколько минут назад ему показалось, будто он смотрится в зеркало, то теперь он увидел, как станет выглядеть в будущем. Каждый раз, когда будет вспоминать об Эмме.

– Вивьен никогда бы этого не сделала.

Неужели Моро проделал путь из Франции потому, что не верил в самоубийство своей любовницы? Печально, если это действительно так, но Дерику вовсе не хотелось стать тем, кто будет убеждать его в обратном. Но раз уж так вышло, ничего не поделаешь.

– Возможно, при обычных обстоятельствах она бы не решилась на подобное, – осторожно начал Дерик. – Но есть кое-что, чего вы не знаете.

Моро взволнованно взмахнул рукой.

– Ты тоже кое-чего не знаешь.

Ну, конечно. Дерик не был осведомлен о кое-каких подробностях о матери, ее любовнике и о том, почему Моро находился в Англии. А он хотел знать их все.

– Тогда почему бы вам не рассказать мне то, чего я не знаю? – спросил Дерик, не понимая, что именно он хочет услышать.

Моро заметно расслабился и кивнул.

– Oui. Я расскажу тебе, почему я здесь. Тогда ты сможешь помочь мне отомстить за мою Вивьен. – Он снял кролика с огня. – Присядь.

Дерик последовал за Моро ко входу в пещеру, где был разбит своеобразный палаточный лагерь. Он отказался от жареного мяса, но все же сел на бревно, которое служило французу стулом.

– Твоя мать писала мне все эти годы, что мы провели в разлуке. Во время войны письма приходили нерегулярно, но все же я их получал. Я год за годом умолял ее вернуться во Францию ко мне. Но Вивьен отказывалась.

– Почему? – Дерику всегда казалось, что она готова была уехать во Францию при первой же возможности.

– Сначала, потому что Скарсдейл пригрозил перестать выплачивать ее семье денежное содержание.

Дерик кивнул. Это было понятно.

– Но даже после того, как ее родители умерли, а сестры вышли замуж, она не приезжала, – продолжал Моро.

Дерик чувствовал печаль Моро и его недоумение. Потом француз приподнял одно плечо, и его губы изогнулись в горькой улыбке.