Я вышел из конференц-зала самый последний. Слишком увлёкся соц-сетью, листая ленту и читаю про себя хвалебные отзывы. По пути я замечаю, что Олливия неподвижно сидит на своём месте, сложив руки на коленях. Остановившись за стеклянной стеной, которая разделяет коридор и отдел остросюжетной литературы, я наблюдаю за ней. В профиль очертание её лица напоминают мне мою бывшую жену, с которой я разошёлся не так давно. Задумавшись, я провожу взглядом по её шее, плечам и небольшой груди. Пытаюсь угадать, о чём она думает или какие чувства испытывает. Понимаю, что мне хочется спросить её об этом, но тут вижу Маргарет, что подходит к ней и начинает разговор, поэтому отбрасываю эту мысль прочь. «Да, для Олливии сейчас наступят сложные времена. Ей нужно многому научиться, прежде чем мы сможем работать с ней в унисон. Более того, ей придётся подчиняться мне и учитывать все аспекты моей прежней работы с Маргарет», — думаю я и, издав бесшумный смешок, двигаюсь дальше по коридору, оставляя девушку с последней наедине.

Кабинет Уокера — это очень просторное и светлое место, которое мне нравится, ведь наши вкусы с Барри насчёт интерьера полностью совпадают. — О, Майкл! Заходи! — произносит он, радушно встречая меня.

— Уже, как видишь, — говорю я и, закрыв за собой дверь, сажусь в кресло напротив него.

Барри — крепкий мужчина, но своим характером больше напоминает Кота Леопольда, вечно говорящего: «Давайте жить дружно!» Я знаю его уже давно, успев познакомиться с ним ещё до того, как начал издавать книги в этом издательстве.

— Я думал, что огласить новость будет куда сложней…

— Почему?

— Олливия не так проста, как кажется, — произнеся это, он задумчиво смотрит в окно.

Выдержав небольшую паузу, я довольно сухо сообщаю:

— Если бы я не был так уверен в Маргарет, то не настаивал бы на её кандидатуре.

И, встав на ноги, направляюсь к барной стойке, которая спрятана в массивном дубовом шкафу.

— Почему ты её выбрал?

Открыв шкафчик и осмотрев драгоценные запасы алкоголя, я беру коньяк десятилетней выдержки. Барри знает о моём пристрастии к алкоголю, но никогда не вычитывает мне по этому поводу нотации, даже несмотря на нашу разницу в возрасте в двадцать лет. Сам он выпивает редко, да и то лишь на каких-нибудь важных мероприятиях.

— Она не такой циник, как я, — отвечаю ему, беря бутылку с коньяком и направляясь обратно.

— Возможно. Однако у всех моих сотрудников большие потенциалы в издательстве, — обрывает меня мужчина.

Промолчав, я предлагаю кивком ему выпить, но он отказывается. Плеснув себе в стакан немного алкоголя и добавив туда лёд, присаживаюсь на место и всё же возражаю:

— Но не такие, как у Олливии.

— Что ты хочешь этим сказать?

Сделав глоток и насладившись обжигающим содержимым стакана, я поясняю:

— Ты видел, как она отбирает текст для серий?

— Да.