– И что это за чепуха? – спросил Юра, перебирая листы бумаги. – Что это доказывает? Что у детей богатая фантазия?

– Если бы ты видел этих призраков, то сразу понял бы: дети нарисовали именно их, я сразу узнала!

В глазах мужа мелькнуло выражение жалости, смешанной с раздражением.

– Вот видишь, ты сказала: «Если бы видел». Но я не видел. И с какой стати… – Он умолк, но я и так поняла, что Юра собирался произнести.

– Договаривай, – горько сказала я. – С какой стати ты должен мне верить? Я понимаю, одного моего слова недостаточно. Того, что я говорю: эти рисунки похожи на тех… сущностей, что бродят по нашему дому, тебе мало. Какие доказательства требуются? Что может убедить тебя, что я не вру и не схожу с ума? Ты решил, что этого нет – и точка!

– Но ты должна понять, что это звучит безумно! – Юра запустил руку в волосы и взъерошил их.

– Согласна. Такое не каждый день случается. Но вот случилось! Почему ты даже предположить не можешь, что я могу видеть нечто? И Ксюша тоже. Ты утверждаешь, будто я внушила ей, но это не так. Может быть, мы более восприимчивы. Ты не хочешь мне верить, и я не понимаю, почему. Мы всегда доверяли друг другу, а теперь тебе легче посмеяться надо мной, выставить безумной, чем допустить мысль, что я могу быть права!

Все, что накопилось за последнее время, выплескивалось из меня, я кричала, краем сознания радуясь, что дочь не слышит, и не могла остановиться. Даже мысль о том, что агрессивное поведение лишь убеждает Юру в моей ненормальности, не могла меня остановить.

В довершение всего в дверь позвонили, и Татьяна Петровна, когда Юра открыл, вплыла в дверь со словами: «Что за шум, а драки нет?»

Юрина мать пришла не одна, с нею была Агата. Они встретились во дворе, и на лице подруги было написано: «Что стряслось?»

Все видели, что я сама не своя: волосы растрепаны, лицо красное.

– Ты тут какими судьбами? – отрывисто спросила я, и подруга немного обиделась.

– С Юрой говорила, – сказала Агата, – он волновался. Я думала, ты позвонишь, потом сама набрала, но ты не ответила, вот я и решила проведать.

– Извини, я собиралась позвонить. А твоего звонка не слышала, была…

– Лора была занята, разнося наш дом, – ядовито заметил Юра.

В итоге все узнали, что я устроила. Посмотрели на дыру в стене, потом на рисунки. Покачали головами, спасибо еще, пальцем у виска не покрутили. Выслушали невнятные рассуждения (я старалась говорить кратко, спокойно и четко, но не очень-то получилось) про увиденное мною в доме. Все это выглядело и звучало дико даже на мой взгляд, что уж говорить про других.

– Ну я не знаю, – пробормотала Татьяна Петровна, – всякое, конечно, бывает. Лорочка, ты вот спишь, говоришь, неважно. Может, специалисту показаться? – Она изобразила оживление. – У моей приятельницы муж – травник. Или гомеопат. Неважно. Он может осмотреть тебя и безопасное лекарство посоветовать. Хочешь, позвоню?

– Спасибо вам, – еле выдавила я, – возможно, позже.

Только травника-гомеопата мне не хватало.

– Как хочешь, – поджала губы свекровь.