Главное, мне не о чем волноваться.

– Я не сержусь, – искренне сказала я. – Но ты прав: повел себя, как настоящий придурок. Еще перекрестился бы, когда я хотела тебя поцеловать.

Он засмеялся (мне показалось, немного натянуто).

– Внизу сюрприз для тебя.

Мы пошли на первый этаж, и я увидела большой букет цветов и мое любимое ореховое мороженое с вишневым сиропом.

– Ты прощен, – сказала я.

– И обещай больше не говорить про призраков.

Пообещать я не успела: прибежала из палисадника Ксюша, и мы отвлеклись на нее.

Выходные прошли спокойно (мы провели их вне дома, уехали на Быструю, Юра снял домик на два дня), а в понедельник муж огорошил меня заявлением о том, что купил Ксюше путевку в санаторий.

– Это вроде детского лагеря. Там все по высшему разряду: питание, тематические занятия с детьми, всякие развлечения, спортивные игры и соревнования, профилактика инфекционных заболеваний – закаливание, витамины, свежий воздух. На реке, в лесу, отличное место, прекрасные условия. Многие мои коллеги отправляют детей, все довольны.

Я была ошарашена.

– Юра, погоди, я правильно поняла, ты уже все оплатил?

– Да. Смена начинается в среду. Три недели.

– Сколько?! Ксюша уезжает послезавтра и вернется только в июле?

Я никогда так надолго не расставалась с дочкой, не предполагала, что придется, да еще так скоро.

– С чего тебе это в голову пришло?

– Как это – «с чего»? Ксюше нужно хорошенько отдохнуть на каникулах, не сидеть же все лето в городе! А там отлично организованный отдых. Мы не можем никуда поехать, тебе в августе рожать, но Ксюша-то страдать не должна.

– Прекрати эти дешевые манипуляции, – фыркнула я. – Отдых ребенку нужен, но мы не обсудили с тобой ничего, ты не счел нужным посоветоваться! – Меня распирало от возмущения. – Юра, у нас же никогда так не было, мы все всегда решали вместе, а сейчас ты берешь и ставишь меня перед свершившимся фактом. Черт возьми, это нечестно!

– Над было решать быстро, – оправдывался муж, – я был уверен, что ты не будешь против. Чему тут можно противиться, Лора?

Формально он был прав, но на меня снова обрушилось чувство, что я не у дел, с моим мнением не считаются, мой номер – шестнадцатый.