Когда познакомился с будущей женой, и предположить не мог, что закончится всё так. Второй курс, студентка журфака с горящими глазами.

Ради неё я вырвался из офисной рутины, забросил игрушки и загнал себя в безумную круговерть под названием русский бизнес, пахал как проклятый, работал на износ без выходных и отпусков — всё ради нашего будущего, которое в какой-то момент перестало быть нашим.

А теперь просто перестало быть.

Мою призрачную форму подхватил порыв ветра, подхватил, унося всё дальше от земли. Я попробовал сопротивляться — без толку. Поток с лёгкостью увлекал меня прочь, в вышину.

С грустью осознал, что не видать мне воскрешения. А так походил бы по телешоу, чтобы насладиться минутой славы. Может, даже написал бы книжку о случившемся. Непременно с золотым тиснением у загадочно-глуповатого названия. Что-нибудь про волю, мир и его представление.

Но бытию плевать на мои планы.

Вокруг стремительно темнело. Тьма поглотила меня до того, как я добрался до кромки облаков. На смену одному потоку явился другой. Мою душу понесло по новой траектории.

Вокруг вспыхнуло множество крошечных шариков. Их бледное пламя не прогоняло темноту, зато я больше не чувствовал себя одиноким.

Вместе отправляться на перерождение веселее.

Так мы и неслись сквозь безбрежную ночь, как миллионы ярких светлячков, пока вдалеке не показалось нечто странное. Я потёр бы веки, чтобы убедиться, что мне не мерещится, но смерть не оставила ни глаз, ни рук. Так что пришлось смириться с действительностью.

А действительность представляла собой циклопические каменные колонны, между которыми пузырилась радужная плёнка. Шарики влетали в неё и исчезали, поглощаемые бурлящим многоцветьем.

Доверия конструкция не внушала.

Все старания свернуть в сторону или хотя бы приостановиться были тщетны. Поток душ двигался в обычном темпе.

Колонны приближались. Из тьмы выступили гигантские барельефы.

Внезапно я резко затормозил, словно наткнулся на невидимую стену. Другие души продолжали полёт в один конец. Я же завис на месте, недоумевая, какого чёрта даже умереть без проволочек не получается. «Неужто и тут откат потребуют?!» — промелькнула сумеречная мысль, вдохновлённая профдеформацией. С меня и взять-то нечего.

Но обошлось без взяток высшим сущностям. Во тьме загорелся белёсый пролом. Из него высунулась рука, сотканная из белоснежного огня. Схватила меня прежде, чем я успел метафорически ойкнуть, и потащила прочь от колонн и потока душ.

Сознание взорвалось калейдоскопом цветов и чувств, а в следующее мгновение я обнаружил, что стою. Это подразумевало и наличие твёрдой поверхности, на которой можно стоять, и появление тела.

Я недоверчиво ощупал себя. Та же одежда, что на момент гибели, та же двухдневная щетина. По всему выходило, что я жив. Гипотеза приятная, но она не объясняла того, где я очутился.

А походило место на огромный собор.

Пахло ладаном и оплавленным воском. В паре шагов начинались ровные ряды длинных скамей, уходивших в глубину здания.