Узнав от своего друга, скрипичного мастера Роберто Клементе, о том, что Ане Ларрасабаль убита, Арсен Люпо решил включить телевизор, чтобы посмотреть, просочилась ли эта новость в средства массовой информации, но не услышал в новостных выпусках ничего по этому поводу.

Он налил себе арманьяка, зажег сигару «коиба» — он имел обыкновение курить их, когда спускался вечер, — и, поразмыслив над новостью, которую ему только что сообщили его испанские друзья, решил снова позвонить им.

На этот раз ему ответил сам Роберто:

— Здравствуй, Арсен. Я как раз говорил Наталии, что ты так и не сказал, по какому поводу звонишь.

— Возможно, я через несколько дней приеду в Мадрид, поэтому хотел узнать…

— Можно ли остановиться у нас? — перебил его Клементе. — Мог бы и не спрашивать, ведь ты знаешь, мы всегда готовы тебя принять. Когда ты приезжаешь?

— Еще не знаю. Завтра хочу переговорить с Кружком любителей изящных искусств, они просили меня прочитать лекцию, а я не знаю, о каких числах идет речь. Сказали что-нибудь по радио про Ларрасабаль?

— Да, — ответил Клементе. — По национальному радио, которое транслировало концерт, только что сообщили, что она умерла.

— Но не сказали от чего?

— Нет.

— Откуда вы с Наталией знаете, что это не был несчастный случай, что ее убили?

— Во время антракта мы встретили одного своего клиента, скрипача этого оркестра, который слышал в мужской раздевалке разговор, что ее задушили.

— Задушили! Боже мой! Ведь ей было всего двадцать шесть лет.

— Ты хорошо ее знал?

— На самом деле нет. Ларрасабаль — одна из моих недавних клиенток, хотя оба раза, когда она заходила в «Музу», мы довольно долго болтали, поскольку ей ужасно нравилось практиковаться во французском. В первый раз она принесла мне скрипку полтора года назад, чтобы я ее проверил. Я переделал колки, которые были слишком тугими, отрегулировал смычок и почистил скрипку внутри. Во второй раз она пришла, как ты знаешь, чтобы я вырезал ей дьявола на завитке скрипки.