Для вмешательства в политические процессы оказалось категорически недостаточно одних лишь денег, понадобились люди и время. Или, хотя бы, только время. Если бы мы смогли идеологически давить Гитлера и НСДАП с 26-ого года! Да черт с ним, с 26-м, справились бы и в 29-ом. Завели нужные связи, профинансировали полезных политиков и партии, сняли кинофильм, купили радиостанцию и две-три массовые газеты.

Поздно!

Слишком поздно. Весной 1932 года останавливать миллионами марок, долларов или фунтов рвущегося к абсолютной власти Гитлера — все равно что кидать гальку в накатывающую на берег волну.

Последним предупреждением для нас с Сашей стали выборы президента Германии. Они состоялось 13 марта, точно так же, как и в истории старого мира. Результат вышел… слегка иной. Пауль фон Гинденбург победил в первом туре, набрав 51,2 процента.[213] Адольф Гитлер — вытянул 32 процента. Последний призер гонки, товарищ Тельман, едва перевалил за 10. То есть, цифры на пару процентов изменились в ту или иную сторону, второй тур не понадобился, но не более того.

На этом фоне нам с Сашей как-то неожиданно стала очевидной абсолютная лживость учебников будущего в части «Гитлер пришел к власти демократическим путем». Тогда как события, разворачивающийся на наших глазах, имеют совершенно противоположный смысл. Да, НСДАП действительно получила на выборах в Рейхстаг 1930 года 37 процентов голосов. Это много, очень много, однако абсолютно недостаточно для создания тоталитарного Третьего рейха. Ведь лидер победившей партии остался в никчемной оппозиции. Хуже того, ему ничего не гарантирует захват даже половины кресел — серьезные изменения в конституцию пока что вносятся исключительно квалифицированным большинством в две трети голосов.

Следовало бы назвать кабинетной интригой безответственных демократов случившееся в старом мире назначение Адольфа Гитлера Рейхканцлером, да только реальность намного циничнее — как раз где-то к началу нового, 1933 года боевики СС и СА будут полностью готовы брать власть силой. Старик Гинденбург всего лишь сделает хорошую мину при плохой игре — отодвинет подальше в сторонку демократические процедуры и назначит на пост главы исполнительной власти будущего фюрера нации. Успокоит совесть, между новым, уже совсем не «пивным» путчем и правительством «национальной концентрации» выберет «наименьшее» зло.

Политические ошибки подобны туберкулезу: их трудно обнаружить и легко вылечить в начале болезни, их легко диагностировать, но очень трудно лечить в конце. То есть, монархиста-фельдмаршала нельзя обвинить в злодейском потакании нацистам, он действительно хотел сделать как лучше: сдал нацистам три жалких министерских портфеля из более чем десяти. Решил размолоть обозревших сверх всякой меры уличных путчистов в бюрократических жерновах, запутать казуистическими бумагами, наконец, выставить фюрера виновником нескончаемой безработицы и нищеты, ровно таким же, как все прочие парламентские болтуны-политики. Простой, надежный, многократно испытанный план. Получилось же… нет, не как всегда, а намного хуже.

28 февраля 1933 года, буквально на пепелище Рейхстага, Гитлер истерикой, штурмовиками и угрозами безжалостного большевистского терроризма, вплоть до «отравления общественных кухонь»,[214] протолкнет через паникующего Гинденбурга декреты «О защите народа и государства» и «Против предательства немецкого народа и происков изменников родины». Временная мера, согласно которой «допускаются независимо от установленных для этого законных пределов» ограничения чуть не всех конституционных свобод. К этому «маленький» довесок: разрешение правительству вести законотворческую деятельность и брать на себя управление в федеральных землях, если там возникнет угроза общественному порядку.

Так начнется «управляемый путч». Нацистские полицейские и отряды вспомогательной полиции из числа CA и СС тут же поднимут красные флаги со свастикой над официальными зданиями по всей стране. Штурмовики станут надзаконной властью. Коммунистов загонят в глубокое подполье. Кого-то из чиновников и депутатов уговорят — идея уничтожения «красной своры преступников до последнего человека» близка немалому количеству немцев. Других запугают. Третьих просто арестуют, а то и убьют. Организуют непрерывную трансляцию речей Гитлера на улицах крупных городов, проведут массу митингов, демонстраций и факельных шествий. Заставят лавочников вывесить во всех витринах плакаты со свастикой. Разгромят и разграбят офисы социал-демократов, уничтожат тиражи их газет. Но при неимоверно жестоком прессинге, полном контроле прессы и патрулях СА вокруг избирательных урн — добиться на выборах 5 марта более чем 43 процентов голосов они не сумеют.

Для окончательной депарламентаризации Веймарской республики понадобится последний шаг — «Закон о защите народа и рейха», передающий чрезвычайные полномочия рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру. На пленуме, в присутствии вооруженных до зубов боевиков СС и СА, свежеизбранные депутаты побоятся артачиться. Торопливо разменяют остатки конституции на собственную жизнь и свободу; их коллеги-французы 18 брюмера Наполеона успели хотя бы избить. Против, смело и бесполезно, проголосуют лишь 84 члена СДПГ.

Падать легко.

20 марта Гиммлер откроет концлагерь Дахау. 10 мая культурные и образованные немцы начнут публично жечь несоответствующие идеологии нацизма книги. 7 апреля, по «Закону о восстановлении профессионального чиновничества», уволят всех госслужащих неарийского происхождения. 22 июня по обвинению в национальной измене запретят СДПГ. 14 июля распустят вообще все политические партии за исключением НСДАП. 12 ноября Германия проглотит насмешку над парламентскими выборами — бюллетени с единственным кружочком для галочки. Весной следующего, 1934 года «законодатели» оформят в легитимную форму «Защитный арест» политических противников, по которому в тюрьмы попадут десятки тысяч «несогласных». В августе объединят посты рейхсканцлера и рейхспрезидента, выйдут из Лиги Наций. В 1935 — примут тексты присяги членов НДСАП лично к фюреру и «Закон о защите немецкой крови и немецкой чести», фиксирующий разделение населения Германии на граждан и бесправных подданных.

Вопрос встал ребром.

Или — крайние меры, или — билеты на трансатлантический лайнер.

Если бы не жена… трудно быть богом.

Наверное, я бы сломался, выбрал второй, легкий и безопасный путь. Стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

Александра не колебалась. В первых числах июня мы оставили офис Quantum Fund на попечение заблаговременно нанятого директора и сорвались в отпуск, на «родину», в горы Баварии. Как бы писать книгу о секретах биржевой торговли.