— Я тебе не верю.
— Твое право.
— Что на самом деле стало с Ритой?
— Сложно сказать. — Ворон пожал плечами. — Оказавшись в Москве, она тут же пропала из поля нашего зрения. В общем-го нас она не особо интересует. У нее хватило здравого ума не сунуться в НКВД, по всей видимости, она понимала, что оттуда уже не вырвется.
— Вы потеряли ее след?
— До недавнего времени.
— Что ты имеешь в виду?
— Она по-прежнему в Москве. Когда мы вернемся, ты обязательно с ней увидишься.
— Почему я должен тебе верить?
— А разве у тебя есть выбор?
— Есть, — усмехаясь, ответил Карел и, достав пистолет, приставил дуло к виску своего донора. — Я могу в любой момент уйти, стоит лишь слегка надавить курок.
— Я не советую тебе этого делать, — спокойно произнес Ворон. — Кто знает, вдруг твой донор последний и цепочка на нем оборвется?
— А почему я не могу вернуться в собственное тело?
— Его изолировали. Не уничтожили, а именно изолировали, — повторил оперативник. — С того самого момента, как ты вышел из-под контроля Шестнадцатого отдела, тебя хотят уничтожить.
— А что, я был под их контролем? — удивился Карел.
— Наивно полагать обратное. Все нейроразведчики контролируются Главной Машиной вплоть до уровня подсознания. Но с определенного момента твоя психика стала сопротивляться. Помнишь тот черный провал в сознании эсэсовца? Приступ здорово напугал тебя, но именно тогда ты окончательно вышел из-под их контроля.
— Меня несколько раз пытались убить.
— Все верно, — подтвердил Ворон, — и тогда ты не пошел бы по цепочке, а вернулся в собственное тело, уже изолированное. Но убрать тебя в тот момент не удалось, а потом было поздно, мы подключили к тебе резервную «цепь».
— Но кому выгодна моя смерть? — напрямую спросил майор.
— Шестнадцатому отделу, кому же еще. Они знают, что ты разрушишь всю построенную за эти месяцы систему, что ты — деструктивное звено. Эти ребята давно научились заглядывать в будущее, просто они тщательно это скрывают. Но будущее изменить невозможно. Ребята упорствуют. Что ж, пусть тешатся, в конце концов, такая у них работа.