− Будь я проклят! − улыбнулся Алекс. – Мне так не везло со времен первого посещения земли.

 − Это он? – шепотом поинтересовалась Ева.

 − Рамсес Второй собственной персоной. Фараон, − Алекс убрал кинжал и поклонился, − до чего приятная встреча.

   Мужчина понял, что его присутствие обнаружено. Он помялся немного, прикидывая, не убежать ли, но в итоге распрямив спину и гордо вздернув подбородок, вышел из укрытия. Его величественная осанка смотрелась забавно в сочетании с обносками. У фараона было приятное лицо: высокий лоб, тонкий нос и крупные глаза. Кожа имела редкий оттенок молочного шоколада. Возраст (на вид лет за пятьдесят) не портил дарованную ему природой аристократическую красоту.

   Ева прибывала под впечатлением от фараона ровно до того, как он открыл рот и заговорил:

 − Кто вы такие? В вас случаем течет не еврейская кровь?

  Говорил Рамсес визгливо, точно был на грани нервного срыва. Карие глаза метались от одного всадника к другому. Тема евреев все еще была для него болезненной.

 − Тише, тише, − Алекс примирительно поднял руки вверх. – В нас течет чистейшая арийская кровь.

   Рамсес не оценил шутку:

  − Что вы делаете в моих владениях?

   Ева окинула взглядом холмы. Похвастаться здесь было нечем. Владения были так себе, ниже среднего.

  − Мы пришли увидеть великого фараона, − польстил Алекс.

  − Я уже не тот, что был прежде, − скромно протянул фараон, рассчитывая, что его будут переубеждать. – Раньше мне подчинялась самая могущественная армия мира. Я правил славным Египтом, а теперь у меня только эта пустыня и воспоминания.

 − Сочувствую, − покивал Алекс. Проблемы мертвого фараона его не трогали. За разговором он пытался усыпить бдительность Рамсеса и подкрасться к нему.

   Ева сообразила, к чему ведут маневры всадника по имени Смерти, и вмешалась, пока не поздно: догнала Алекс, вцепилась ему в руку, тянущуюся к кинжалу, и обратилась к фараону:

 − Расскажите, как вам живется?

   Алекс дернулся, пытаясь высвободиться. Не вышло. Тогда он склонился к уху Евы и прошипел:

 − Каково черта ты делаешь?

 Ева слушала Рамсеса, натянуто улыбаясь. Не меняя выражения лица, она процедила сквозь зубы:

 − У нас уговор: никакого насилия.