— Папа, я хочу эту картину, — вновь потребовала молоденькая сеньорита.

Что такое? В ее голоске послышались ревнивые нотки. Борис посмотрел на родителя упрямицы, и с искренним сочувствием, слегка развел руками. Мол, прошу прощения, но я тут ни при чем. А уж когда девчушка заявила, что отец должен заплатить за полотно никак не меньше двух с половиной тысяч песет, Измайлов с нарочитым видом сделал большой глоток шампанского, и вовсе пошел в другую сторону, словно хотел сказать — дела семейные, сами и разбирайтесь.

— Сеньор Понсе, — окликнул Михаил хозяина галереи.

— Да, сеньор Некто.

— Видите этих двух сеньоров, — указав на уже знакомых мужчин, произнес Борис.

— И?

— Они уже купили что-нибудь?

— Нет.

— Отлично. Вот, мое условие. Для них цена вдвое.

— Я понимаю, молодая сеньорита вселила в вас надежду, а сеньор Кампос был груб, но вы ведь здесь ради того, чтобы продать свои картины, а не самоутвердиться в чьих-то глазах.

— Приятно общаться с человеком которому его происхождение не застит разум, — отсалютовав ему бокалом, произнес Борис.

Потомственный дворянин Сальвадор Понсе отнесся к подобному обращению ровно. Он не допускал даже мысли, что может разговаривать не с таким же благородным. Быть может он имеет только личное дворянство, но уж это-то несомненно. В его одаренности нет никаких сомнений. Подобный алмаз не может быть сам по себе. Их холят и лелеют, им потакают и стараются как можно крепче привязать к себе. Дворянство, это первое о чем должен был позаботиться его сюзерен.

— И тем не менее, судя по вашему виду, признавая мою правоту, вы все же намерены настаивать на своем решении, — произнес сеньор Понсе.

— Именно. Видите ли, я случайно подслушал разговор этих двух господ. Сеньор Кампос не может не купить мои работы. Причем ему непременно нужны и масло и акварель, дабы угодить сеньорите, которой он оказывает знаки внимания.

— Погодите… Да-да. Я слышал, что он имеет некие намерения по отношении сеньориты Карденас. Я все понял, сеньор.

— Вот и замечательно.

— И, да. Примите мои поздравления. Вам удалось обратить на себя внимание баронессы Эмилии де Линьола. А это непросто.

— Ее привлекла всего лишь моя таинственность и не более. Если судить по скучающему виду, то картины и сам вернисаж баронессу занимает мало.

— Возможно. Но она покупает одну из ваших работ, — кивая в сторону вдовы, возразил сеньор Понсе.

В этот момент де Линьола разговаривала с одним из служителей галереи, явно намереваясь оплатить покупку. Ну что же, как говорится — не догоню, так согреюсь. Борис с удовольствием закрутил с этой красавицей бальзаковского возраста. Но и покупка картины, тоже хорошо. Его полностью устроит если распродастся вся коллекция.