Охотник или лесоруб, если ему приходилось ночевать в лесу, втыкал топор в дерево возле лежанки своей, чтобы от волков себя защитить.

Во многих областях топор на ночь под порог дома укладывали, считалось, что упырь или вампир не могут через топор острый переступить, боятся. Топор и многие другие железные предметы под колыбельку детскую клали – так тоже защищали от порчи и нечисти.

С топором в руках обходили покойника после того, как на лавку его клали, – чтобы смерть к другим живым в доме не пристала.

В северных областях верили, что топором можно водяного отогнать или тучу с градом «рассечь»: выходили с топорами против тучи, завидев ее издалека. Топор накануне пахоты в землю на краю поля втыкали: так удача и урожай ждали земледельца.

Топоры наготове держали и во время свадьбы. Прежде чем новобрачных в дом вводили – крест-накрест топором ставили метки на дверной притолоке, чтобы всякой порче не дать ходу. Когда молодых отправляли на первую брачную ночь, то топор под постель подкладывали у изголовья со стороны стены – считали, что так вскоре мальчик должен в семье появиться, наследник.

Чтобы легче роды прошли, роженице давали пить воду, в которой острый топор обмыт был. Когда женщина рожала мальчика, то пуповину перерезали, подложив под нее топор. А потом малышу делали оберег на шею в виде маленького топорика – деревянного, а еще лучше серебряного – он и от нечисти охранял, и силу передавал подрастающему малышу. Всю жизнь потом мужчины такие обереги носили и с собой в могилу брали.

Для хозяйства домашнего топоры потяжелее были. А вот топорики, что для богатырей русских делались, были легкими и удобными. Лезвие военного топора изгибали книзу, по бокам у обуха были прочные «щековицы», металлическая часть к деревянному топорищу крепилась надежными мысиками. Не подводил воинов такой топор. Они с его помощью и тропинки себе пробивали, когда приходилось сквозь чащу к врагу пробираться, и навесы делали, когда ночевать в лесу приходилось, и мосты через реки для конницы строили, и врага в рукопашном бою побеждали. У каждого воина-русича специальный кожаный мешок был на поясе, куда топор укладывали. Конники эти мешки к седлу привязывали.

Среди военных топориков выделяли особо секиру, именно ее русичи сделали своим грозным оружием. Лезвие у нее было длинным, полумесяцем закругленным и заточенным по выпуклой части, древко для такого лезвия тоже длинным делали. Секирой можно было и щит врага разрубить, и кольчугу в клочья порвать.

Русичи искренне верили, что топор-секира им от бога Перуна достался. Но возвращались после ратного похода домой и в руки простой хозяйский топор брали да города большие строили.

Деревянные города – каменная сила

Деревянной иноземцы Русь называли. И то правда. Чего только не делали на Руси из дерева – ложки да крынки, боевые щиты для удалых молодцов да детские колыбельки для розовощеких младенцев. Лесу много было на Руси – ступай да гляди: и сосна хороша, и ель пригодна, и из старого дуба можно мебель соорудить, а из податливой липы – ажурные наличники – любо-дорого для глаза родного.

Русские мастера зодчие высоких успехов достигли, стали строить и дворцы царские, и храмы Божьи, и боярские хоромы, и сторожевые башни – да так, что от красоты ажурной глаз не оторвать. И уже не просто избы рубили, а целые города – крепости за оградой то есть. И росли высокие стены и башни, грозные цитадели с мощными приземистыми башенками, обнесенные несколькими ярусами стен с бойницами, дозорными вышками для смотрителей и земляными валами.

Когда-то говорили в народе так: «жить на деревне». Это означало, что жили на поле, где деревья были выдернуты. То есть слово «деревня» ближе к слову «драть». Другое дело, что «драть» и «дерево» – этимологические родственники. Дерево продирает землю, когда тянется к свету…

А крепости (крепкие, мощными стенами-оградами окруженные) нужны были, потому что врагов много было, нападали часто. Потому выбирали место для крепости так, чтобы врага со всех сторон видно было или врагу трудно подойти было.

На высоком холме старались города строить, да чтобы река рядом была (вышгородом такой звали). Так появились высокие Смоленск, Полоцк, Чернигов, Владимир.

А. Васнецов «Основание Кремля. Постройка новых стен Кремля Юрием Долгоруким в 1156 году», 1917.

А лучше еще было, чтобы две реки сливались, город окружая. Не получалось так – значит на острове среди болот строили, или на широкой равнине возводили крепость. Сначала частоколом крепким окружали. Потом срубы деревянные (городницы) стали по окраине города выкладывать, которые опять же деревянный забор прикрывал – забороло (забрало). В заборолах устраивали скважни узкие – из них стреляли в гостей непрошеных, завоевывать город пришедших. На забороле жены русские своих мужей, на битву с врагом ушедших, ждали. Сказывают, княгиня Ярославна там помощи у природы просила, чтобы Игорь-князь из плена вернулся, в родной дом живым пришел.

Слово «город» произошло от гордъ – «городить, огораживать». Слова «изгородь», «огород» из этого же смыслового ряда. Сохранилось устаревшее неполногласное слово «град». В русском языке оно считается книжным, устаревшим словом. Также употребляется в качестве второго корня в названиях многих городов: Калининград, Волгоград.

Не жалели князья средств на укрепление города. Городник (кто мастерством постройки крепости городской владел) в почете был и у князя, и у горожан.

Под заборолом, с внешней стороны, ров широкий (греблю) прокладывали и водой его заполняли. Несколько деревянных мостов через ров строили. И только один из них – широкий. Ворота к нему золотыми называли. Не потому что из золота были, а потому что ценились сильно. И говорили тогда: «Негоже отворити ворота» – это значило то, что нельзя сдать врагу крепость. Ворота обязательно обережным орнаментом украшали, через который защиты у богов добрых и справедливых просили.